Однако перед этим всеобъемлющим событием Миядзаки вставляет очаровательную интерлюдию, в которой Риса и Соскэ знакомят Поньо с Японией двадцать первого века. Здесь мы видим более скромную магию Миядзаки – способность находить очарование в обыденном. Потому что, в отличие от «Бури» или, например, «Русалочки», сверхъестественное повествование «Поньо» встроено прямо в современную жизнь, знакомую зрителям.

Режиссер показывает нам обыкновенное домашнее хозяйство глазами маленьких детей. Мы наблюдаем, как Соскэ с гордостью объясняет своей гостье из другого мира человеческие технологии, пока они ждут, затаив дыхание, когда в кране появится вода, и восхищаются чудесной способности сухой лапши рамэн становиться мягкой и вкусной. Подчеркивая подобные прозаические моменты, Миядзаки передает детское восприятие мира и неявно побуждает ценить чудеса обычной жизни.

Внезапно фокус внимания смещается на Коити, отца Соскэ, до тех пор практически не участвовавшего в сюжете, за исключением сцены, где он не может вернуться домой из-за работы, чем вызывает у Рисы истерику. Как и Фудзимото, Коити связан с морем – он капитан корабля «Коганэимару», вероятно, рыболовецкого траулера, хотя мы не видим, чтобы экипаж что-то ловил. Вместо этого в ловушку пойман сам корабль – над ним возвышается цунами, вызванное чарами Поньо. Растерянный экипаж вдруг видит впереди незнакомый освещенный берег. Они задаются вопросом, не достигли ли они каким-то образом Америки, и хотят направиться к берегу, но внезапно у них останавливается двигатель. Моряки понимают, что перед ними не береговая линия, а огромная стена воды, поддерживающая огромное скопление кораблей, стоящих друг на друге, – «кладбище кораблей», как говорит один член экипажа. Играет волнующая музыка, а мы рассматриваем «кладбище» под огромной искаженной луной, угрожающе парящей над застрявшими кораблями.

В этот ужасный момент происходит чудо. Приближается огромная цветная волна и превращается в фигуру лежащей на спине гигантской красивой женщины, которая проплывает мимо корабля и каким-то образом запускает двигатели. Фигура продолжает двигаться по воде, по-видимому, запуская и другие корабли, а затем поднимается к луне, оставляя за собой в темном небе разноцветный след. Вскоре мы узнаем, что эта красивая женщина – мать Поньо, богиня моря по имени Гранмамарэ, которая направляется к Фудзимото. Изображение богини – переосмысленная Миядзаки «Офелия» Милле, но члены экипажа обращаются к фигуре не западной. Они благодарят Каннонсаму, бодхисаттву-спасительницу из традиционного буддизма.

Эта впечатляющая сцена завораживает и тревожит сразу на многих уровнях. В ней показан по-настоящему апокалиптический сценарий – скопление «мертвых» кораблей и надвигающееся крушение «Коганэимару» под искаженной и тревожной луной. Более того, это конец света, с точки зрения напуганных взрослых мужчин. Еще более удивительно для фильма Миядзаки то, что катастрофа разрешилась сама собой, не по воле человека, а благодаря божественному вмешательству бодхисаттвы.

Эта сцена предполагает новообретенную пассивность персонажей Миядзаки и необычную для них опору на традиционную религию. Кроме того, она отчетливо указывает на крах патриархальной власти, уже обозначенный восстанием Поньо против отца. К этому моменту Поньо уже превзошла отца в магических способностях и пренебрегла его властью. Миядзаки добавляет еще одну сцену, в которой мы видим, как множество рыбок – сестричек Поньо кусают мостик Фудзимото, когда он стоит на волнах, напоминающих рыб, из-за чего комично падает в океан, который служил ему опорой. Поэтому не только Поньо, но и ее крошечные сестрички, не говоря уже о внушающей благоговение матери-богине, показывают, что основную динамику в этом фильме создает именно женская сила. На суше потрясающую женскую силу, контрастирующую с мужским бессилием, демонстрируют Риса и три старушки.

В интервью с Сибуей, вскоре после выхода «Поньо», Миядзаки подробно рассказал об «ослаблении» мужского авторитета в современном мире и заявил, что уже невозможно создавать героев мужского пола, разве что совсем маленьких, как Соскэ[304]. Настроение режиссера отражает ощущение в японском обществе, что молодые мужчины кажутся всё слабее и слабее по сравнению с предыдущими поколениями. Тревоги Миядзаки могут отражать и его собственные непростые отношения с сыновьями, особенно с Горо, чей анимационный фильм «Сказания Земноморья» (Gedo senki), выпущенный студией «Гибли» в 2006 году, взбесил некоторых японских критиков.

Не исключено, что режиссера беспокоило и то, что у него самого становится всё меньше сил. В том же интервью он говорит об ухудшении зрения и частом онемении пальцев. И шутя предполагает, что они с Судзуки могли бы совершить синдзю – совместное самоубийство несчастной влюбленной пары[305]. Тьма, проглядывающая между строк в этом заявлении, просматривается и в «Поньо».

Однако даже в такие темные моменты Миядзаки не оставляет надежда. Когда Сибуя налегает на него и требует пояснить причину его отчаяния, режиссер дает задний ход и утверждает, что не ощущает его, когда слышит голоса детей в детском саду рядом со студией, которую сам создал. Может, и неудивительно, что в фильме «Поньо» режиссер так кропотливо изображает детский сад Соскэ и помещает его рядом с домом престарелых. В глазах режиссера именно поколения пожилых людей и детей находят друг в друге надежду.

В картине ясно, что именно пятилетний Соскэ придет на помощь благодаря своей силе любви, стойкости и открытости миру воображения. Таким образом, игрушечная лодка Соскэ сыграет важную роль в сюжете второй половины фильма, и на ней они с Поньо отправятся в историческое путешествие, где соединяются не только доисторический девонский период и Япония рубежа двадцатого и двадцать первого веков, но и метафорическое возвращение в утробу, когда Соскэ ищет свою маму. В конце фильма мы видим сразу несколько материнских фигур – Рису, Гранмамарэ, а также капризную старушку Токи, еще один портрет матери Миядзаки. Даже Поньо обретает материнские черты, в какой-то момент утешая плачущего ребенка.

Путешествие начинается утром после ночного цунами. Соскэ и Поньо просыпаются и видят, что море поднялось к самому порогу дома. В отличие от того, как выглядит настоящий океан после цунами, их окружает прозрачное зеленое море с маленькими блестящими волнами, спокойно плещущимися у порога. Еще более невероятно то, что, как вскоре обнаружат дети, море вновь эволюционировало в девонский период, который царил на планете миллионы лет назад, чего и добивался Фудзимото.

Дети садятся в игрушечную лодку, которую Поньо увеличила с помощью волшебства, и познания Соскэ в механике помогает ему привести судно в движение. Они вместе плывут по затопленному миру. Дети видят в воде десятки огромных доисторических рыб девонского периода. Но морской пейзаж этому периоду не соответствует. Лодка скользит по воде прямо над обломками цивилизации двадцать первого века, над домами, дорогами, телеграфными столбами и даже покачивающимися пришвартованными лодками, в сцене столь же изысканной, сколь и сверхъестественной. У Соскэ и Поньо путешествие вызывает лишь искреннюю радость – на поверхности воды сверкает солнце, маленькая лодка плывет вперед, и они оба с наслаждением угадывают названия причудливых морских существ, проплывающих мимо.