— Ученик Громов, я только что узнал, что вы получили направление на магнитный сон. Количество часов, проведенных вами в нейроактивной среде, опять превысило допустимую норму. Почему вы до сих пор не в медицинском блоке?

— Ха! — Громов повернулся вокруг своей оси. — Не думал я, что твоя прога настолько тупая. Вместо скрипта по преодолению препятствия она просто меняет маршрут на обходной!

— Ваше состояние внушает опасения, ученик Громов, — холодно сказал Квизианс. — Простите, но я вынужден сделать это.

Он исчез.

— Эй! — Макс сердито окрикнул администратора, но было уже поздно.

Из-за угла появились два охранника. Вид у них был довольно суровый.

— Что... что вы собираетесь делать? — выговорил Громов.

Вместо ответа один из крепких парней с военной выправкой поднял вверх руку с электрошоком.

Грудь обожгло. Макс мягко осел на пол.

Громов медленно приходил в себя, приоткрыл веки, все расплывалось. Попытался пошевелить рукой. Получилось едва-едва. С трудом опустив подбородок, Макс увидел свою руку. Из нее торчало огромное количество тончайших светодиодных трубок, подозрительно напоминающих оптоволокно.

«Что у них за электрошок такой?» — подумал Громов.

Вокруг никого не было. Помещение походило на реанимацию. Сам он, похоже, в нейроактивной капсуле, крышка которой открыта. Рядом множество приборов. Прозрачные матрицы, по которым бегут картинки, — мониторинг состояния основных органов.

Откуда-то доносился странный шум. Макс не сразу понял, что это голоса. Звучали они возбужденно и агрессивно.

— Меня не интересуют ваши объяснения! — кричала какая-то женщина. — Мне надо, чтобы он вернулся в исходную точку, взял свой чертов вирус и пришел с ним куда надо! А насчет вашей ответственности за срыв операции мы поговорим потом, доктор Льюис!

— Перестань кричать, Дэйдра, я не виноват, что в твоем блестящем плане не была учтена программа администрирования!

— Как вы допустили, что мальчишка спровоцировал программу? Как получилось, что она запустила свой модуль безопасности? Вы, вы один виноваты в срыве операции! И если вы быстро не найдете способ вернуть его обратно без последствий — пеняйте на себя! Я... я даже представить не могу, что с вами сделают за этот провал!

— Я виноват в недосмотре, в том, что не справился с неожиданной ситуацией, что не предусмотрел активацию модуля безопасности, — твердо и отрывисто возражал доктор Льюис, — но в том, что эта ситуация возникла, нет моей вины, доктор МакМэрфи. Это целиком и полностью ваша вина! И потом, я слабо представляю, что ты можешь мне сделать, Дэйдра, — голос профессора прозвучал насмешливо. — Жалобу в Комиссию по этике подашь?

Последовала долгая пауза.

— Мы еще вернемся к этому разговору, когда вы справитесь с ситуацией, доктор Льюис. Верните мальчишку назад! Сделайте так, чтобы его день начался сначала и на сей раз прошел так, как надо! — выкрикнула женщина.

— Я же говорил и еще раз повторю, — с сердитым шипением возразил доктор Льюис, — вы что думаете, память — это диск, который можно стирать-записывать несчетное количество раз?

— Верните его в начало дня! — свирепо прорычала женщина.

— Если я это сделаю — вы рискуете получить галлюцинации вместо того, что вам так необходимо! Или будете ждать, пока он по крупицам восстановится сам, или не получите ничего! Если мальчишка сойдет с ума, вся моя аппаратура станет бесполезной!

— Мне плевать, что будет с мальчишкой, — хрипло ответила невидимая стерва, — по мне, так он просто мясной отход!

— До тех пор пока у него в голове структура вашего ненаглядного вируса, этот мальчишка — самое ценное, что есть в Эдене, — желчно заметил доктор Льюис. — И я прослежу, чтобы «мясной отход», как вы изволили выразиться, доктор МакМэрфи, был жив и здоров. Вы можете орать хоть до хрипоты, но я не позволю превратить Громова в растение!

— Делайте что хотите, доктор Льюис, — последовал ответ, — но если информация о вирусе пропадет, вы один будете нести за это ответственность.

Послышался звук открывшейся и закрывшейся двери.

— Стерва... — прошипел профессор киберорганики и, похоже, от злости разбил что-то большое. Во всяком случае, стекло сыпалось долго.

Громов не понимал, что происходит. И в данный момент даже не думал, как с этим разобраться. Цель была только одна — остаться в живых и по возможности выбраться отсюда. Лихорадочно-изумленные мысли: «Где я?! Что со мной?! Что все это значит?! Дэйдра МакМэрфи — ученица Синклера, разработчик нескольких запрещенных технологий — откуда она здесь? Зачем?!» — вытеснялись куда-то в глубь сознания. На них сейчас не было ни времени, ни сил. Да и ответы, даже если бы Макс получил их немедленно, мало бы помогли.

Услышав шаги за спиной, Громов закрыл глаза. Незнакомое доселе чувство животного страха за свою жизнь придало сознанию необыкновенную ясность. Макс дышал ровно и глубоко, он не позволял своему сердцу биться слишком часто, давлению прыгать, мыслям создавать волновую активность мозга. Чтобы ни один из многочисленных датчиков на его теле не засек пробуждения.

— Пора Дэйдре перестать испытывать усилители мыслительной активности на своих собственных мозгах, — возмущенно проворчал доктор Льюис, остановившись перед прозрачными матрицами.

Посмотрел на них некоторое время, потом сел за компьютер и начал быстро просматривать что-то на мониторе.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он, — что за...

Макс внимательно следил за ним из-под полуприкрытых век. Сердце начало колотиться. Датчик давления предательски запищал. Волны на одной из прозрачных матриц стали красного цвета. Доктор Льюис резко обернулся.

Надо действовать. Немедленно. Но что можно сделать, когда лежишь в нейрокапсуле, с ног до головы опутанный оптоволокном?!

Макс судорожно дернул рукой. Датчики истерично запищали, контакты отваливались. Громов принялся шарить по борту капсулы. Где-то рядом должен быть воздуховод. В матрас капсулы закачивают воздух, особый режим давления создает ощущение невесомости.

— Значит, пришел в себя, — задумчиво произнес профессор. — Это хорошо...

Его рука потянулась к шприцу пистолету, лежавшему на соседнем столе. Громов раньше видел такие штуки у патрульных полицейских — они стреляют ампулами с лекарством. Помогает быстро и с приличного расстояния накачать преступника транквилизаторами, чтобы тот уже не мог сопротивляться.

— Что со мной? — спросил Макс.

— Ох, поверьте, ученик Громов, вам этого лучше не знать, — заверил его доктор Льюис, дотронувшись до рукоятки пистолета. — Не сопротивляйтесь. Поверьте, я не хочу причинить вам вред...

Макс резко дернулся в сторону. Удивительно, откуда в нем взялось столько силы? Контакты отлетели. Что-то больно садануло по голове. Громов успел заметить свалившийся магнитный контур. Должно быть, он был подсоединен к «точкам» — сплетениям нервных окончаний. Макс тяжело перевалился через край нейронной капсулы.