– Олейор, если я буду с тобой разговаривать, запыхаюсь – и тебе придется меня нести.

– Так же как Рамона? – И мы оба одновременно оглядываемся назад. И если ему удается сдержаться, то мне приходится зажать рот ладонью.

– Ладно. – Выбор у меня невелик. Приходится смириться с тем, что из меня опять начнут вынимать душу. – Что ты хотел?

Мое ворчание его ничуть не смущает, но в его взгляде – сомнение.

– Сашка дал клятву отцу. Теперь он подданный темноэльфийского правителя. – И он испытующе смотрит на меня, словно ожидая, когда я начну использовать изученную часть эльфийского языка для выражения своего мнения по этому поводу. Вот только зря он этого дожидается. Неужели он думал, что сын, прежде чем сделать такой решительный шаг, не посоветовался со мной. Точнее, не поставил меня в известность. Потому что прекрасно понимал, что навязывать свое мнение я не буду.

И я, видя, как облегчение сменяет на его лице напряженность, спокойно отвечаю:

– Знаю. Мы обговаривали с ним такой вариант. Его клятва не должна мешать ему посещать Землю и касается лишь пребывания на Лилее.

А вот этих подробностей он явно не знал. Его взгляд становится задумчивым, но быстро проясняется, и он кивает, соглашаясь, что этот вариант устраивает всех.

И я позволяю себе уточнить:

– Ты думал, что я буду… – Я пытаюсь подобрать слово, чтобы выразить все, что я могла бы в его представлении испытывать по этому поводу, но не нахожу. И использую первое, что приходит на ум: – …Недовольна.

Он чуть смущен, но едва заметно, и я готова предположить, что мне все показалось.

– Твоя помолвка с Рамоном. Клятва Сашки. Все это произошло в одно время, и я не мог предположить, как ты на это отреагируешь.

Вот так незаметно, заходя совершенно с другой стороны, мы и добрались до главного. А если так будет продолжаться… Зная, как он умеет заговаривать зубы, прежде чем что-то сказать, надо много раз подумать.

– Моя помолвка с герцогом нарушает какие-либо твои планы? – Чувствую, как начинаю слегка заводиться. И надо же было ему затеять этот разговор в такой неподходящий момент.

Но он словно и не услышал вопрос, продолжая гнуть свою линию:

– Ты собираешься вернуться на Землю?

Да… вести такие беседы на ходу… Хорошо еще, мы довольно далеко вырвались вперед и я могу позволить себе остановиться на минутку, чтобы посмотреть этому кошмару в глаза. Совершенно забыв, что эта бездонная серая бездна действует на меня круче гномьего самогона, которым меня приводили в чувство, после того как мы нашли Альену: события того вечера настолько вышибли меня из нормального состояния, что это оказалось единственным способом вытащить меня из затянувшейся истерики.

Так что вместо категоричного «да» я произношу что-то невразумительное. И не дожидаясь, пока его взгляд снова станет насмешливым, поправляю ножны и, демонстративно отвернувшись, возвращаюсь к нашему основному занятию. Шагать, шагать и шагать.

– Лера…

От одного голоса дыхание начинает сбиваться.

– Я не могу идти и разговаривать. – Сквозь зубы, в тщетной надежде, что он от меня отвяжется.

– Лера… – А голос как у кота, объевшегося сметаной.

Резко торможу и поворачиваюсь. Он делает это одновременно со мной. На лице… Полное раскаяние. В том, что делал. И чего не делал – тоже.

– Олейор, я не настроена обсуждать эту тему.

А его взгляд неожиданно становится серьезным.

– Рано или поздно тебе придется это сделать.

И я огрызаюсь:

– Рано или поздно я это сделаю. Но… не сейчас. – Вот только на него мои слова совершенно не действуют.

И он начинает нагнетать обстановку. Тоном, который совсем не вяжется с тем, что было еще пару минут назад.

– Вокруг тебя сложилась очень странная ситуация. Ты моя ученица. Невеста Рамона. – А я делаю заметку: не знает. – Светлые эльфы дали тебе клятву. Рядом с тобой оборотни. Человеческий архимаг. Твой отец – князь волков-оборотней. Подруга – драконица. Как ты думаешь, почему никто из тех, кто слышал слова клятвы, не остановил Каре?

Признаться, этот вопрос интересовал и меня саму. Ну не бегать же за каждым и не спрашивать, преданно глядя в глаза.

И я, чуть более напряженно, чем хотелось бы, жду продолжения, которое не заставляет себя ждать.

– Никто из нас до конца друг другу не доверяет. Каждый опасается, что другой сможет на тебя каким-либо образом повлиять. Поэтому клятва Каре всем нам выгодна. Потому что она действительно дает тебе определенную свободу выбора. Да только… – И в его взгляде смятение. И я, прежде чем осознаю, что делаю, прикасаюсь подушечками пальцев к его губам. Чувствуя, как уходит напряжение.

Он ничего не сказал. Но то, что я вижу, говорит лучше любых слов.

– Я должен… – Его дыхание обжигает, но все заканчивается слишком быстро. Взгляд туда, откуда мы пришли, и он, нежно поцеловав мою ладонь, заканчивает нашу вынужденную остановку, но не прекращает разговор. – Лера, я просил разрешения отца на наш брак.

Я сначала молча киваю, намереваясь сказать, что мне об этом известно. Но в последний момент, словно внутреннее чутье не дает мне этого сделать, я уточняю:

– А у меня ты спросил? – Похоже, я угадала и с интонацией и с вопросом. Потому что его брови ползут вверх, потом в глазах мелькает растерянность, и он… Расплывается в довольной улыбке.

– А ты согласна?

И вновь мне удается все перевести в шутку.

– Ты делаешь мне предложение или просто интересуешься? – С трудом остаюсь невозмутимой.

– Интересуюсь.

– Тогда не скажу.

– Почему?

– Вот когда будешь делать, тогда и узнаешь. – И я грозно свожу брови.

– Тогда я тебе его делаю. – Боюсь, этот разговор зашел уже слишком далеко. Так что я уже и не знаю, не лучше ли было честно и откровенно ответить на все его вопросы. Вот только… Эта здравая мысль несколько запоздала, и мне приходится, напрягая извилины, вновь искать выход из создавшегося положения.

– Так предложение не делают. – И я в смутной надежде, что кто-нибудь придет мне на выручку, оглядываюсь. Тем более что солнце уже садится и подходит время подыскивать место для ночевки.

Похоже, тот, кто отвечает за исполнение желаний в этом мире, сегодня решил перевыполнить норму по добрым делам, потому что за деревьями мелькает фигура Гадриэля, который быстрым шагом нагоняет нас.

Олейор, заметив, как на моем лице появляется облегчение, тоже смотрит назад. И слегка хмурится.

Но прежде чем наш лорд подходит достаточно близко, для того чтобы нас слышать, он успевает заставить меня поволноваться.

– Не знаю, какую игру затеял мой отец, но мне уже достаточно известно, для того чтобы понять: с наследственностью в вашем роду связана какая-то тайна. А я люблю узнавать чужие тайны.