Старуха, от одного вида которой можно было лишиться чувств, стояла впереди всего в трех шагах.

Мия вспомнила про нож, но ее сковало оцепенение: ни руки, ни ноги не слушались.

– И не надейся, дуреха. В топях ты в моей власти, хе-хе. Никто здесь тебе не поможет.

– Лохмотьев тех у меня все едино больше нет, – нашла в себе силы заговорить Мия.

– Да мне твое барахло без надобности, девка! А вот коготок зверушки одной заберу. Но сперва с тобой позабавлюсь, хе-хе…

Кикимора сейчас уже не прикрывалась мороком, а потому предстала во всей «красе». Оскал, которым она сопровождала свое «хе-хе», пробирал девушку до дрожи во всем теле, но общее оцепенение не снимал. Она так и не могла пошевелиться.

– Я не отдам! – вскрикнула Мия.

– Да кто тебя спрашивает? Скоро сама меня умолять станешь, легкой смерти просить… Но сдохнуть я тебе не дам, хе-хе, сперва живую мукам страшным предам, а когда утоплю, будешь при мне русалкой, хе-хе… Надолго запомнишь, как злыдне перечить.

На глазах девушки выступили слезы. Она почти добралась до леса и тут…

Мия прекрасно понимала, что никакие уговоры здесь не помогут, нечисть ее не отпустит, а потому решила выплеснуть все, что накопилось за время мучительных скитаний:

– Не дашь сдохнуть? Смотри, сама не пожалей потом! Я и русалкой найду способ отомстить. Станешь еще уродливей, чем нынче, а зубов и вовсе не будет.

– Ты назвала меня уродиной?!

– Ой, ненароком похвалила – уродины-то в сто крат краше тебя будут. Сгоряча слова я подходящего не нашла, мала еще.

– Такой и останешься! А вот личико я тебе подправлю.

– Я токмо и жду, когда ближе подойдешь. Ножичек мой не забыла? Он уже нагреваться стал, глядишь – и сам на тебя кинется. А потом и зверь один черный подойдет. Очень мне хотелось бы посмотреть, как он тобой закусит.

– Тот зверь, дура, токмо людишками и питается. Меня ему не одолеть! Давно собираюсь изловить негодника да на цепь посадить, а то воли себе взял лишку. Вот он и будет твой русалочий хвост грызть.

– Отличная подсказка, старуха! Я специально уговорю кошака, чтобы он до острых косточек его обглодал, да теми костями потом тебе всю морду исполосую. – Мия так себя завела, что страх напрочь испарился. Сейчас она была готова зубами грызть бабку, но та пока была вне досягаемости.

Кикимора, глядя на разъяренную жертву, решила перестраховаться и начала творить волшбу. Из болота выползли тонкие жгуты грязно-зеленого цвета, опутали пленницу и начали ее сдавливать.

– Охолонись малость, девка, не то удар от ярости хватит и помрешь легкой смертью, хе-хе. А ведь я еще с тобой и не начинала развлекаться.

Старуха убедилась, что ножик не дает о себе знать, и осторожно сделала один шаг вперед. На втором она едва не свалилась в грязь, поскольку увязла в жиже, подобно Мии.

– Ой! – Бабка вскрикнула от неожиданности, а из леса вышла другая такая же «красавица».

– Это кто тут на моих болотах свои порядки заводить удумал? Злыдня?

– Привет, сестрица! – враз подобревшим голосом заверещала застрявшая. – Ужель я заблукала ненароком? Никак не привыкну, что эти угодья теперь твоими стали. Уж прости меня, забывчивую.

– Так я тебе и поверила. Быстро сказывай, чего заявилась?

– Да вот одну наглую девку наказать решила, она нас с тобой уродками называть посмела.

– Не вас, а тебя! – тут же встряла Мия, которая быстро сообразила, что между старухами вражда. – И вообще не поверю, что вы сестры. Не может у такой пригожей женщины сестра быть столь мерзким страшилищем.

– Ах ты ж! – Злыдня попыталась дернуться, но жижа прочно держала ее ноги.

– Да я и сама удивляюсь, как ЭТО, – вновь пришедшая бабка указала на застрявшую, – может мне родней приходиться? – Затем обратилась к девушке: – Ты куда шла?

– Туда, – кивнула Мия в сторону леса.

– Ну так шагай далее и не пужайся. Злыдня в моих угодьях тебя не потревожит.

Болотные жгуты тут же опали, освободив пленницу, ей вернулась подвижность. Мало того, под ногами образовалась утоптанная тропка к лесу, платье моментально высохло и даже грязь осыпалась, как сухой песок.

– Благодарствую, – поклонилась Мия и опрометью кинулась в лес.

– Вот видишь, злыдня, даже людишек малых воротит от твоего уродства. И не токмо внешнего. Когда нутро гнилое, оно все наружу вылезает.

– На себя погляди! Чем ты меня краше? Тем, что не по праву владеешь силой великой? Да был бы у меня источник во власти, таких бы дел наворотила…

– Небось лес бы заболотила, лешего заставила на себя горбатиться, людишек в болотных тварей обратила?

– И это токмо вначале, – воодушевилась злыдня, – а потом…

– Не стало бы у тебя «потом» при таких делах, – насмешливо хмыкнула сестра. – Он бы тебя поглотил.

– Кто?

– Источник. Чаешь, он бы рабом твоим заделался? Как бы не так. Сильный не будет потакать бесовским чаяниям, злыдня. А силы там немерено! Потому заруби себе на носу в последний раз: больше никаких предупреждений не будет. Сунешься в мои угодья – он сам тебя накажет. Сурово, но справедливо. Так что поторопись – у тебя минута, чтобы убраться, пока цела.

Хозяйка здешних болот говорила спокойно, без угрожающих ноток в голосе, но в ее словах было столько уверенности, что нарушительница ни на мгновение в них не усомнилась. Она не попрощалась, опасаясь потерять ценное время. Получив свободу, метнулась со всех ног.

– Может, оно и к лучшему, что Данила не отдал мне всю власть над источником, – размышляла вслух бабка, глядя на убегавшую сестру. – Я ведь тогда могла больших глупостей натворить сдуру, а сейчас у меня многое имеется. Чего надо, опять же, могу позволить. Токмо сперва понять, а надобно ли оно мне?

Местная кикимора поспешила к границам своих владений не потому, что ощутила прибытие «любимой сестры», гораздо раньше она почуяла появление эльфа. К нему бабка и отправилась зачарованной тропой, но стоило злыдне прибегнуть к магии, и хозяйке пришлось отклониться от прежнего маршрута.

Умение строить зачарованные тропы, чувствовать появление чужаков в своих угодьях и ощущать магию на болотах кикиморе дал болотный источник, причем без каких-либо ее просьб и тем более приказов. Просто в награду за то, что старуха держала остров с источником в идеальном порядке.

После жесткого разговора с родственницей старуха поспешила ко второму нарушителю, который двигался верст на десять южнее, шагая по самому краю болота.

– И кто это к нам опять пожаловал? – Кикимора вышла из-за дерева прямо перед эльфом, стараясь его напугать.

Он даже не вздрогнул:

– Приветствую, уважаемая. Извини за вторжение, но у меня к Даниле важный разговор, повидаться надобно.