– А может быть, она сообщила.

– Не думаю. Тогда у нее не было бы причин хранить кассету. И ей не пришлось бы прятать ее в банковском сейфе. Это секрет, Нат. И должна существовать причина, по которой доктор Тобел его хранила.

– Хранила вплоть до настоящего момента, – уточнил я.

– Именно. До вчерашнего дня.

Пленка закончилась.

– Все, – подытожил я и включил перемотку.

Завибрировал пейджер. Тим.

– Я сейчас не полечу. Вернусь позже, – говорил я в трубку. Брук сидела рядом со мной на диване, скрестив ноги, целиком погруженная в свои мысли.

– Почему же?

Голос Тима Ланкастера звучал раздраженно.

– У меня здесь умерла подруга…

Пауза. Потом Тим произнес:

– Мне грустно это слышать.

– И я хотел бы задержаться до похорон.

Снова пауза. Тим пережевывал информацию.

– И когда же вернешься?

Я на секунду задумался.

– Сегодня четверг. Она… она еврейка. Поэтому похоронить ее должны не позднее вечера пятницы. Ты же понимаешь, для них суббота…

– Так ты еврей?

– С фамилией Маккормик? Знаешь, вряд ли…

– Ну, так твоя мать вполне может быть… как бы там ни было, а ты мне нужен здесь, в Атланте. Причем не позднее завтрашнего дня.

Я молчал. Это уж слишком – даже для Тима.

– Тим…

– Да-да. Мне необходимо, чтобы в Атланте был кто-то хорошо знакомый с ситуацией в Балтиморе. Нужно координировать лабораторную работу между здешними ребятами и центром. И я хочу, чтобы в Атланте заправлял именно ты.

Совершенно очевидно, что в Атланте я был не нужен. Он и сам мог прекрасно «заправлять», как он выразился, из Балтимора.

– Этот человек был одним из самых значительных…

– Понимаю. Знаю. Но дело выходит из-под нашего контроля. Вмешивается ФБР…

– И притащил его именно ты, – раздраженно заметил я. Повернувшись к Брук, изобразил губами: – Ф-Б-Р.

– Я же вчера тебе уже говорил, что вовсе не я их притащил. Впутали их мои боссы – наши с тобой боссы.

– Это одно и то же.

– И кроме того, оно даже к лучшему. Возьмут на себя часть нагрузки. Тем не менее, необходимо держать марку, а следовательно, ты нужен в качестве «пупа земли».

– Если я так нужен в каком-то качестве, то верни меня на место, в Балтимор. Я боевой офицер, а не…

– Ты же понимаешь, что этого сделать я не могу.

– Я понимаю, что ты этого сделать не хочешь.

Молчание.

– По крайней мере, позволь мне остаться, чтобы разобраться до конца с историей Глэдис Томас.

Я хотел было рассказать ему о кассете, о странных обстоятельствах смерти Хэрриет Тобел, но решил этого не делать. Тим и так очень недоволен моим поведением, так что совершенно незачем наводить его на мысль о том, что я ввязываюсь в теорию заговора. Во всяком случае, пока.

– Судя по всему, там особенно и не с чем разбираться. А если и есть, это дело полиции, а вовсе не сотрудников Центра контроля и предотвращения. Не забывай о должностной инструкции.

Мне очень захотелось напомнить Тиму, что должностная инструкция предписывает нам определять и предотвращать угрозу здоровью граждан, но я в очередной раз сдержался.

– Кроме того, в Атланте ты мне нужен для того, чтобы в случае необходимости оперативно оказаться в Луизиане. Там зарегистрировано несколько случаев западно-нильской лихорадки. Еще неизвестно, как там будут разворачиваться события.

– Так что же все-таки, Тим? Я нужен в Атланте, чтобы координировать лабораторную работу или чтобы ошиваться в ожидании чего-то неопределенного?

– И для того, и для другого.

Да, все тот же Тим Ланкастер. За словом в карман не полезет, на все найдет ответ. А правда – то, что он хочет убрать меня подальше от событий в Балтиморе, – ни за что на свете не сорвется с его губ.

– Ну ладно. Значит, говоришь, похороны завтра? Тогда оставайся. Но не позднее субботы прилетай в Атланту. И сразу мне позвони.

– Хорошо, – покорился я, прекрасно понимая, что не успею к этому времени уладить дела в Калифорнии.

А если не улажу, то ни за что не уеду в чертову Атланту. Так что дуче еще подождет моего звонка.

* * *

– Ну что?

Брук стояла в кухне возле стола, внимательно глядя на меня и одновременно помешивая что-то в миске.

– У меня здесь неотложная работа. По меньшей мере, до субботы.

– Молодец. А что произойдет в субботу?

– В субботу мне предстоит быть в Атланте.

Брук на секунду задумалась.

– Это дает нам еще целых два дня.

– Дает нам два дня? Нам?

Она засунула в рот ложку мюсли.

– Я по ночам обычно сплю. А если уж не спала всю ночь, то, значит, дело того стоит. Значит, это важно.

– Что важно?

– Нат…

– Я серьезно. Чем мы здесь занимаемся? Что важно?

Слова мои звучали резко, и я сам невольно подумал, что не слишком-то ласков с этой женщиной. Не спрашивайте почему. Может быть, потому, что все рушилось и вокруг меня носились обломки. А может, потому что расстроился из-за смерти – или убийства? – доктора Тобел. И из-за того, что она оказалась замешана в какой-то по-настоящему грязной истории. Или все-таки я до сих пор не простил Брук ее прошлогоднего ухода и хотел ее вернуть?

Как бы там ни было, мне было очень нехорошо, и я просто срывал зло. Сознаю всю зрелость и обоснованность собственного поведения.

– Что ты ко мне привязался? Я просто стараюсь тебе помочь.

– Вовсе не привязался, а просто хочу знать, с какой стати ты строишь из себя героя.

– Что? Я строю из себя героя? Да я же помогла тебе сделать твою чертову работу, доктор!

Она явно начинала злиться по-настоящему, уже почти закипая. Под этим раскаленным взглядом я почувствовал собственную вину.

– Ну ладно, Брук, хватит…

– Знаешь что? Катись ко всем чертям!

– Брук!

– Забирай этих сраных собак, – она махнула рукой в сторону двух несчастных такс, сейчас уже совсем проснувшихся и растерянно наблюдавших за безобразной сценой, – и отправляйся в мотель или куда тебе угодно. Иди вынюхивай по городу, кто убил твою драгоценную наставницу. Потому что дело сейчас именно в этом, разве не так? Вовсе не в неизвестной, смертельно опасной болезни! Теперь уже проблема стала твоей личной, Нат. – Голос Брук зло, обиженно и даже несколько издевательски зазвенел. – Личной!