И потому сейчас знает твёрдо – зря Азиз так спокоен... Талгат чувствует, что Разин и Сохно скоро будут здесь... Это чувство, которое называют «шестым» или просто интуицией.

Талгат разворачивается и быстро догоняет парней. Он совсем не боится остаться один против троих. Не способны они к сопротивлению. Даже если бы не были так измотаны дорогой в пурге, всё равно не способны бы были противостоять ему.

Сейчас надо только одно – подняться на склон, по старой, пусть и занесённой пургой тропе пройти около пяти километров и свернуть на другую сторону, на склон, скрытый от ветра и снегопада вершиной. Талгат хорошо знает, как «гуляют» среди этих гор ветры. Пурга уйдёт прямо. Туда, где не мешают ей хребты и вершины. Она всегда выбирает более лёгкий путь. А он уходит за боковой склон, он там прячется и уже в спокойной обстановке преодолевает ещё три километра до дороги. Там спрятана среди деревьев машина. Навесом прикрыта. Мансур к их приходу уже подготовит «Ниву» к дальнейшему пути. Прогреет двигатель, выедет ближе к дорожному полотну, чтобы можно было сразу отправиться в дальнейший путь. И ещё Талгат знает, что пурга не тронула эту часть дороги. Другие дороги, более оживлённые, она хорошенько заметёт. Она заметёт и эту дорогу, но дальше, там, где начнутся блок-посты. И когда их остановят для проверки документов и взимания обычной платы в сто баксов, солдаты на блок-посту ни за что не подумают, что эта «Нива» успела за короткий срок преодолеть почти сто двадцать километров по занесённой дороге. Они не знают гор. Они будут думать, что дорога занесена везде одинаково. Два блок-поста пройти... А там свернуть в село, заехать в один из дворов и приказать хозяину выйти в эфир. И сразу же за ними вылетит вертолёт, который ждёт на небольшой площадке в горах... Вертолёт украшен знаком красного креста в белом круге. Это хорошая маскировка. На санитарную авиацию военные обращают мало внимания...

А ещё через три часа они покинут Чечню и вообще Россию и вылетят на место...

Первый этап операции можно будет считать завершённым.

– «Волга», я «Рапсодия», слышишь?

В эфире только треск, хотя «Волга» стоит в пяти шагах от «Рапсодии» и отрицательно качает головой.

Плохо, что не работают «подснежники». При подобном захвате, когда предельно ограничена видимость, очень удобно было бы осуществлять связь и руководство операцией через эти миниатюрные, не мешающие в обычной деятельности наушники и микрофоны. Теперь придётся действовать по старинке, как воевали когда-то ещё в Афгане. Кто постарше, те к такому привычны. Молодые офицеры могут без связи плохо ориентироваться. Тем не менее надо действовать, и действие уже началось.

Первыми растворяются в пурге фланги. Два человека справа, два человека слева. Медленно исчезают, потому что осторожно передвигаются, прячась за деревьями издали. Плохая видимость – да, но вдруг окажется какой-то просвет в снежной круговерти, и именно в этот просвет кто-то в доме надумает в окно выглянуть... Фланги заходят дальше всех, чтобы обхватить дом и отрезать возможность бегства обитателей. Конечно, неизвестно, здесь ли боевики и их пленники. И вообще – были ли они здесь... Они могли пройти мимо, другой стороной. Но, если знают, куда идут, то должны зайти хотя бы руки и ноги отогреть. А они скорее всего знают. Сохно правильно заметил, что в кроссовках пленники по такому снегу долго ходить не могут. Им необходимо где-то ноги согревать. Должны, обязаны в дом зайти, судя по тому, какой путь на склоне они выбрали – уверенно и целенаправленно, судя по тому, что знали даже расположение грота и там делали краткосрочный привал... Просто не имеют возможности оставить без внимания этот дом...

Согрин с Разиным наблюдают. Стоят рядом.

Перед выходом оборачиваются Сохно с Паутовым. Они чем-то схожи внешне, хотя Паутов физически крупнее и мощнее телом. Но тоже, как и Сохно, в эти минуты похож на кошку, подкрадывающуюся к мышке. Обмениваются знаками, жестикулируя. Как глухонемые. Но это не язык глухонемых. Согрин обучал свою группу языку глухонемых ещё во время работы во Вьетнаме. Сейчас, вместе с командиром, от той группы остались только Сохно и Кордебалет. Ещё один – капитан Макаров – потерялся где-то в Югославии, где командовал отрядом славянских, да и прочих, добровольцев из разных стран[39]. Интернациональный спецназ. Потом готовил сербских спецназовцев, разрабатывал для них программы тренировок. Что с ним произошло после смены власти в стране – неизвестно. Остальные погибли не просто в разных странах, а на разных континентах.

В группе Разина язык глухонемых не понимают. Здесь народ помоложе, они уже привыкли обходиться коротковолновой связью. А как сейчас сгодилось бы это умение... Надо было послать вместо Паутова Кордебалета, но тогда подполковник может обидеться, посчитает, что его людям не доверяют.

Арбалетчик группы Разина идёт почти следом за разведчиками. Но если они заходят с флангов, охватывая дом с двух сторон, то он идёт по центру, высматривая возможное появление собаки. «Винторез» хорош против человека, даже прикрытого бронежилетом[40]. Но собаку он без проблем прошивает навылет так, что она даже не сразу замечает ранения и может продолжать атаку. Если ранение серьёзное, собака начинает выть и поднимает тревогу. Арбалетный болт же не хуже пули справляется с бронежилетом, особенно с кевларовым, но собаку убивает сразу и почти без звука. Потому арбалетчик для отдельных операций бывает необходим.

Следом за арбалетчиком выходят точно так же, как разведчики, с двух сторон, снайперы. Чехлы прицелов сняты. Включены приборы ночного видения, позволяющие в такую погоду видеть всё же лучше, чем через простой прицел или через бинокль. Снайперы время от времени останавливаются, присматриваются через прицелы к дому. Осторожность полная. Шаги выверены, дистанция соизмеряется с препятствием или укрытием.

Всё правильно. Всё идёт в соответствии с правилами обычного захвата. И теперь в соответствии с теми же правилами выступают основные силы в лице двух командиров. Правда, при обычном захвате основных сил бывает побольше. Но это уже издержки момента. Оба не сомневаются, что сил для захвата достаточно.

Не слышно традиционного снежного скрипа. Снег всегда скрипит под ногами. Но сейчас этот скрип уносится ветром и смешивается с непрерывным гулом. Одно плохо – ветер дует в сторону дома. Если там собака, неслышный для идущих людей скрип снега от собственных шагов может достичь ушей собаки, и она-то разберёт, что это за звук...

* * *

Азиз сидит на полу перед очагом, вытянув ноги и руки, подкладывает в огонь ещё одно полено, самое тоненькое, наполовину расщеплённое. Такое быстро займётся пламенем. Командир уже одет и собран, потому что встал раньше всех – обуться только пока ещё не пожелал, пока трое его товарищей собираются. Очень не хочется уходить от огня, но уходить придётся. И надо напоследок набрать тепла в ладони и в ступни. Азиз знает, что руки и ноги быстрее всего набирают тепло, гораздо быстрее, чем это может сделать тело, а тепло из конечностей переходит внутрь организма тоже достаточно быстро. Он поднимается, смотрит на товарищей, уже почти одетых, и ищет взглядом свои башмаки на толстой тяжёлой подошве, специальные горные. И в это время слегка рычит собака. Азиз замирает, смотрит на пожилого хозяина дома.