Фиона прекрасно знала, что имеет в виду Торн, и поспешно ответила:

— Забудь о них, викинг. Почему тебе так хочется мстить?

— Я не могу забыть. То, что сделали с нами Роло и Бретта, нельзя ни забыть, ни простить.

Фиона только вздохнула. Сложно устроена Только Бренн мог бы помочь ей сейчас разобраться во всем. Разве сможет она удержать Торна от мести?

Торн мягко повалил Фиону на спину, чтобы снова заняться любовью. Мысли ускользали, и губы ее послушно раскрылись навстречу вновь обретенному счастью.

На следующий день проглянуло солнце, на дворе стало тихо и тепло. Необычно теплыми для зимы были и следующие два дня. Пора готовиться к путешествию в Берген. Фиона окончательно поправилась и с нетерпением ждала того часа, когда они с Торном двинутся в путь.

Они покинули дом рано утром, когда еще вовсю пощипывал мороз. Небо было высоким и чистым — ни малейших признаков нового урагана. Фиона и Торн дружно прошагали весь день и переночевали в крестьянском доме.

Следующий день выдался хмурым, серым, но снега не было, и дорога осталась твердой. Первый сигнал опасности прозвучал для них около полудня: Торн услышал приближающийся вой.

— Нужно поскорее найти укрытие, — сказал он, озабоченно посмотрев на Фиону.

— А что случилось?

— Волки. Они почуяли наш запах. Не знаю, сколько их, но предпочел бы встретиться с ними не на открытом месте, а имея хоть что-нибудь за спиной.

От слов Торна Фиона вздрогнула и принялась осматриваться в поисках убежища. Вокруг был только снег, да несколько деревьев неподалеку, да высокие горы на горизонте. И совсем не осталось времени.

— Скорее! — крикнул Торн. — Лезь на дерево.

Он подсадил Фиону и помог ей усесться в развилке сучьев ближайшего дерева. Сам он обернулся лицом к приближающимся волкам и вытащил оружие.

Четыре крупных волка уже кружили в отдалении, скаля желтые клыки и капая слюной из раскрытых пастей. Постепенно круги сужались, волки пригибались к земле, готовясь к прыжку.

Торн не показывал ни малейших признаков волнения. Он просто стоял и ждал — с мечом в одной руке и боевым топориком в другой. Наконец ближайший к Торну волк зарычал и бросился в атаку. Торн встретил его ударом топора и уложил на месте. Оставшиеся обнюхали труп своего товарища и подняли на Торна свои желтые глаза. Еще секунда — и сразу две серые тени метнулись к горлу Торна. Одного викинг успел сразить еще в воздухе, но второму удалось вцепиться в одежду Торна. Он мгновенно отбросил в сторону ненужный теперь топор и выхватил короткий острый нож.

Оба покатились в снег, сцепившись в смертельной схватке. К дерущимся ринулся последний, четвертый волк, и Фиона закричала. Торн перерезал глотку третьему волку своим ножом и успел вскочить на ноги, чтобы встретить четвертого. Однако тот, увидев, что остался в одиночестве, поджал хвост, завыл и потрусил прочь.

Торн еще какое-то время стоял наготове, ожидая новой атаки, но из леса не доносилось ни звука. Схватка закончилась. Только теперь Торн смог перевести дух. Все произошло так быстро, что возбуждение, вызванное опасностью, только сейчас по-настоящему охватило его.

А Фиона не верила своим глазам. Торн был просто великолепен. Его сила и ловкость были несравненны. Фиона была потрясена тем, как быстро и легко справился викинг с четырьмя голодными дикими зверями.

— Ты не ранен? — крикнула она.

Схватка прибавила Торну лишь несколько царапин. Правда, одежда его была в крови, но это была кровь волков.

— Несколько царапин, ерунда, — ответил Торн. — Бывало и похуже.

— Помоги мне слезть. Я смажу царапины, чтобы не было воспаления.

Он снял ее с дерева, а затем терпеливо ждал, пока она смажет его царапины мазью, зачерпывая ее пальцем из маленькой стеклянной баночки.

— Ты был просто великолепен, — сказала Фиона, закончив смазывать царапины, и поцеловала Торна в губы.

Он обнял Фиону, прижал к себе.

— Ради тебя я сразился бы и с драконом. Правда, лучше бы не сегодня. Для одного дня, пожалуй, хватит и волков. А теперь нам лучше поспешить, пока тот, четвертый, не навел на наш след новых своих приятелей.

Эту ночь они провели в маленькой рыбацкой деревушке на берегу моря. Ночевали в доме одной вдовы, ужинали жареной рыбой. Наутро они вновь отправились в путь и к вечеру достигли Бергена. Здесь они с радостью узнали, что от дома Гарма Черного их отделяет всего час ходьбы. К ночи они уже стучались в дверь, за которой их радостно приветствовали Тира и Рика.

Гарм ласково сжал ладони Фионы своими руками.

— Я хочу поблагодарить тебя. Ты спасла мою дочь, — сказал он. — Рика мне обо всем рассказала. Ты рисковала жизнью ради нее. Если бы я знал, какой мерзавец этот Жирный Роло, ни за что не отдал бы за него свою Рику.

К ним подошла высокая, статная женщина.

— Я — Гарда, мать Рики, — представилась она. — Мы так любим свою дочь. Позволь и мне присоединиться к благодарностям моего мужа. Добро пожаловать в наш дом.

— Мы так беспокоились о вас, — сказала Рика. — Тира рассказала о том, что ты… О твоем несчастье. Такой тяжелый удар! Я вижу, ты немного отошла от него, поправилась. Я очень рада за тебя. Мы боялись, что вас застигнет в пути ураган.

— Нет, мы переждали его под крышей, — ответила Фиона. — Торн в те дни выходил, только чтобы подстрелить зайца и принести дров для очага.

Арен увидел кровь на одежде Торна и спросил;

— Что произошло? Не обошлось все же без приключении, я вижу?

— На нас напала стая голодных волков, — пояснила Фиона. — Торн с таким мастерством управлялся с мечом и топориком… Как видишь, мы живы.

— А мы с Тирой добрались спокойно, — сказал Арен.

— Проходите к огню, присаживайтесь и рассказывайте обо всем, — пригласил их Гарм. — Вы, должно быть, устали.

Черный Гарм был высоким крупным мужчиной с белоснежными волосами и бородой. Черным его прозвали за то, что прежде, в молодости, волосы его были черны, как смоль. Этим он резко выделялся среди своих сверстников — светловолосых, как и большинство людей в этой северной стране. Сейчас на Гарме красовался парчовый халат, говоривший о том, что его владелец — богатый и знатный ярл. Но и в таком домашнем наряде Гарм производил впечатление человека твердого, сильного, и Фиона, заглянув в его прозрачные, со стальным отливом глаза, подумала, что не хотела бы иметь Гарма среди своих врагов.

Фиона приняла протянутую ей кружку с горячим сладким вином и потихоньку прихлебывала его, пока Торн рассказывал об их приключениях.

— Рика говорила, что ты продал собственную жену в рабство, — вдруг перебил его Гарм. — Это на самом деле так, Торн Безжалостный?

— Нет, — ответил Торн. — Фиона дорога мне. Я не приказывал ничего такого. Роло и Бретта солгали. Они хотели избавиться от Фионы, это правда. Они боялись и ненавидели ее. Неужели я похож на человека, который может продать в рабство своего собственного ребенка?