Она постучала в дверь и зашла, не дожидаясь ответа.

– Я вернулась, – сказала она.

– Я рада.

Они обнялись.

– Как вы доплыли?

– Все целы и невредимы. Как отдохнешь от своих путешествий и снова потянет в дорогу, скажи мне, съездим в Алекту, навестим их. Как твое… дело?

– Ну… я познакомилась с ним. С Гаррэтом. Я видела его, и мы много разговаривали. Тебе надо простить его, бабушка. Иначе он никогда не вернется домой. Твоя гордыня закрывает все дороги.

– Гордыня? – Она поджала губы и покачала головой. – Ты не знаешь, о чем говоришь. Гордыня! Я ждала его всю жизнь! Ждала, когда он ушел в первый раз, ждала и училась рисовать. Ждала, когда он ушел потом, ждала и растила нашего сына…

– Он хотел разобраться, он верил, что все это – только книга.

– И что? – в ярости закричала бабушка. – И что? Ведра с водой стали легче от этого или хлеб посыпался на меня с неба?

Она выкрикнула это и сразу успокоилась.

– Нет, Мия, птичка, это не гордыня. Это боль, которую не залечишь словами и просьбами. Я не хочу идти туда, где он. Если хочет вернуться, пусть возвращается сюда, ко мне, в нашу с ним книгу. А я посмотрю.

– Да? Это хорошо. Потому что он пришел.

И Мия открыла дверь.

Эпилог

Море вздыхало во сне. На рассвете оно дышит особенно нежно и трогательно. Мелкий краб, перебирая клешнями, полз к воде по песку рядом со следом от лодки. Эльмар столкнул лодку в воду, двинул еще глубже, разрезая сонную гладь острым носом. На носу лодки неподвижно сидел необычный кот, слишком большой и темноглазый. У них, на Патанге, делают совсем другие лодки, они шире и с плоским дном.

Его лодка не такая.

Она похожа на девочку, которой была предназначена, такая же легкая и быстрая. У девочки глаза цвета северного моря и светлые волосы. Эльмар не видел ее два года. Много всего произошло за это время. Империя признала независимость Семи островов и разрешила торговлю с ними. Со всех сторон потянулись к ним торговцы и просто любопытные. Острова будут жить. Мама снова открыла свою кондитерскую, а девочки выросли. Он может плыть.

Искать Мию.

Он чувствовал, что его море соединяется с ее морем где-то в едином океане.

Он верил – лодка приведет его к ней.