— Пусть думают, что мы плакали, — объяснила она.

— От радости, — добавила Мишель, нацепляя на нос свои дорогие «Рей-бэнс».

Вдова Редфорд была настолько убита горем, что решила назначить Вика Донована личным телохранителем. По крайней мере пока убийца Бойда не будет найден. Именно так она и сказала Доновану, и именно это Донован сообщил Лейси, когда позвонил в понедельник, желая лишний раз подчеркнуть, что она нежеланный, неприглашенный и неожидаемый гость на службе.

Когда он поймет, что мной нельзя командовать?

Провожая Жозефину в передние ряды, он долго пристально смотрел на Лейси, заставляя ее нервничать. При этом вид у него был несколько удивленный, и она обрадовалась, что надела очки.

Но тут Жозефина властно сжала его руку. Вик пожал плечами и прошел дальше.

Черноволосая хозяйка «Стайлиттос» была в простом черном шелковом платье с вырезом каре, отороченным темно-бордовым атласом, и таким же жакетом покроя «принцесс» с более широкой бордовой лентой по обшлагам расширенных книзу рукавов. Ансамбль дополняли маленькая черная шляпка, едва прикрывавшая макушку, и черные лакированные лодочки. Из драгоценностей присутствовали только большие бриллиантовые серьги и скромное обручальное кольцо, извлеченное для этого случая со дна шкатулки. На лице не было заметно особой тоски или следов слез, только величавая торжественность. Жозефина так хорошо играла роль скорбящей вдовы, что упоминать о разводе было бы верхом неприличия. Сейчас она как нельзя более походила на королеву, властной рукой правившую своими подданными.

— Ничего не скажешь, она действительно знает, как одеться на похороны, — неохотно признала Лейси.

— Она обдумывала этот прикид со дня развода, — заверила ее Стелла. — А может, и со дня свадьбы.

Зато к правой руке Жозефина прицепила Донована: идеальный аксессуар. Очевидно, ее скорбь по усопшему экс-мужу требовала утешения со стороны высокого красавчика Вика. У Лейси опять сжалось сердце.

Лиса и гончая…

Но они действительно были потрясающей парой, а Вик даже не поленился надеть прекрасно сшитый синий костюм, светло-голубую рубашку и неяркий галстук в полоску. Таким его Лейси раньше не видела. Несмотря на неприязнь к Жозефине, она по достоинству оценила ее способность держать Вика под контролем. Другие женщины считали недостойным пускать в ход финансовые рычаги, но Жозефина не стеснялась использовать их.

«Она его быстро скрутит», — подумала Лейси, и на душе стало еще хуже. Пусть Жозефина старше Вика, но о такой женщине мечтает каждый мужчина. А Донован полный болван во всем, что касается прекрасного пола. Недаром так ничего и не понял в чувствах Лейси.

Она также засекла Тони Трухильо, представлявшего газету. Тот мгновенно узнал ее, ухмыльнулся и показал большой палец. Она отвернулась.

Приглашенные рассаживались примерно полчаса. Потом все стихло, органист заиграл «Где-то над радугой», что оказалось самым приятным моментом за весь день. Программа началась. Главный бухгалтер «Стайлиттос», маленький, сморщенный человечек в огромных очках, со старческими пятнами на лысине, открыл мероприятие рассказом о скромной благотворительной деятельности Редфорда.

— Уклонение от налогов, — буркнула Стелла.

Жозефина, очевидно, была слишком расстроена, чтобы обратиться к мелким служащим, пополнявшим кассу фирмы. За нее пришлось отдуваться Бо Редфорду, стоявшему слева от Жозефины в чересчур просторном черном костюме, должно быть, с отцовского плеча. Белая рубашка тоже была велика: манжеты, скрепленные кричащими золотыми запонками, доходили почти до костяшек пальцев. Вероятно, единственной соответствующей его вкусу вещью был ярко-голубой галстук с мультяшной фигурой Супермена. Волосы были по-прежнему стянуты в хвостик.

— Смотри, его волосы выглядят темнее и гуще, — прошептала Лейси.

— Должно быть, покрасил. Укрепляет корни, — пояснила Стелла.

— Похоже, он их заодно и завил.

— Может, Жозефина сделала ему перманент, — добавила Мишель.

Жозефина заботливо поправила лацканы пиджака Бо перед тем, как выпустить его к микрофону, и, напоследок неодобрительно осмотрев галстук, что-то прошипела по-французски, хотя видимого воздействия на сына ее гнев не произвел.

Бо скромно уведомил собравшихся, что, согласно завещанию, отныне будет управлять компанией вместе с матерью, и пообещал сделать все, чтобы отец им гордился. После чего он спокойно отступил от возвышения, и как раз в этот момент в церковь влетел Леонардо, выглядевший так, словно только что сбежал из психушки: распухшее лицо, красные глаза, взъерошенные, слипшиеся от пота волосы. В довершение всего поверх черной майки и помятых черных джинсов на нем было грязное черное пальто. Стелла сморщила нос и покачала головой, когда он втиснулся на свободное место рядом с ней.

— Лео, ты опоздал! И на кого ты похож!

Лео тупо пялился на Лейси.

— Эй, что это с тобой? — не унималась Стелла.

— Что со мной? Меня четыре часа подряд допрашивали чертовы копы! — взвизгнул он. Сидевшие впереди стали оборачиваться. — Они думают, это сделал я! Я убил Бойда!

Голос Лео поднимался все выше, срываясь на визг. Лощеный профессионал Леонардо, великий стилист, вновь превратился в отчаявшегося, жалкого Леонарда Карпински из Куинса, не слишком богатого района Нью-Йорка. Теперь уже всем стало любопытно, что происходит, и люди разве что шеи не сворачивали, пытаясь получше разглядеть возмутителя спокойствия.

— Но почему они так считают? — выпалила мнимая Клодетт, забыв про свой ларингит.

— Откуда, черт возьми, мне знать? Потому что все копы — кретины.

Донован, промчавшийся по церкви, как товарный поезд, вцепился в плечо Лео:

— Тебе было велено не приходить!

Позади выросли два арлингтонских копа в штатском. Двое подчиненных Вика загородили Жозефину.

— Вы меня не удержите! Не удержите! Мое место здесь!

— Хочешь, чтобы все узнали, с каким скандалом тебя вчера выгнали? — зловеще тихо спросил Вик. Гул голосов прокатился по рядам.

— Уволен? — изумилась Стелла. — Лео? Но почему?!

— Он знает почему, — отрезал Вик.

— Я могу объяснить насчет этого дерьма со складом и шампунем! Жозефина! Я должен поговорить с Жозефиной! Она знает, что там было! Жозефина, ты должна вернуть мне работу! — вопилЛео, стараясь вырваться, но Вик неумолимо теснил его к выходу.

— Это безумие! Я подам в суд! Вы еще пожалеете! Жозефина, ты должна им сказать!

Арлингтонские копы закрыли за собой дверь, но Лео уже успел все испортить. И хотя Вик вернулся один и орган снова заиграл, было поздно. Собравшиеся все как один встали.

— Так это Лео воровал шампунь? — воскликнула Лейси, перекрывая взволнованное жужжание толпы. — Должно быть, Вик поймал его, а Редфорд — уволил. Но при чем тут Жозефина?