– Кент, дай трубку…

Крейг снова набрал номер

– Гнездо, здесь Гробовщик главный, ответьте.

…

– Гнездо, здесь Гробовщик главный, ответьте. Черт, срочно выйдите на связь…

Вторая трубка тоже не работала. Получается, что дело не в трубке.

– Твою же мать…

Нарушая правила безопасности, запрещающие носить активные сотовые трубки и пользоваться незащищенной сотовой связью гражданского стандарта во время операции, капитан достал сотовый, сунул в него СИМку. Набрал номер дежурного на базе «Пилигрим-пойнт». Это был номер, который существовал негласно и на который можно было позвонить, если влип в неприятности, которые не связаны со службой: например – попал в полицию, ограбили, связался с агрессивно настроенными контрабандистами и нужна помощь. Телефон этот передавался от дежурного к дежурному и должен был быть постоянно включен.

Но сейчас связи не было и по нему.

– Связи нет…

– Твою же мать…

– На девять в воздухе! Справа! – вдруг резко сказал Кент.

Капитан повернулся в названном направлении и увидел нечто, что он сначала не смог распознать. На высоте всего в пару десятков футов – что-то летело, это что-то было реактивным, но из-за темноты невозможно было разглядеть, что это. Это пролетело меньше чем в миле от них – четыре штуки, одна за другой. И ушли в сторону Украины. Это было похоже на тренировочный полигон Брекон-Биконс в северном Уэльсе. Мало кто знает, что там тренируется не только «22САС» – но и Королевские ВВС, и иногда можно видеть «Торнадо» или «Еврофайтеры», идущие по долине ниже того места, в котором находишься ты сам.

– Что это на хрен было?

– Это «Томагавки», босс, – сказал Козел, – хреновые «Томагавки». Помните Ливию?

– Черт, у русских нет «Томагавков».

– Значит, это русские «Томагавки». Мы не знаем, что у них есть, но знаем, что есть всего немало. Мать их…

Крейг помолчал, уясняя новую ситуацию. Это было похоже на начало полномасштабного вторжения на Украину. Возможно, и не только на Украину. Не исключено, что «Пилигрим-Пойнт» не отвечает, потому что этой базы больше нет.

Нарушая правила, капитан набрал еще один номер со спутниковой трубки, это был гражданский номер в Лондоне, хорошо известный ему. Номер не ответил – и он испытал что-то вроде облегчения. Русские глушат все виды связи, в том числе и те, что считаются теоретически надежными. С тех пор как НАТО продемонстрировало силу в бывшей Югославии и Ираке, у русских приоритетными стали разработки средств глушения и подавления, позволяющих заглушить средства связи и наведения и расстроить боевое управление в частях НАТО. Были у них – точно были – и средства, позволяющие перехватывать контроль над беспилотниками. Похоже, что эта ночка будет веселой.

– Общий сбор…

Собрались около того места, где был Крейг, накрылись тканью из маскировочного комплекта. Двоих оставили на стреме. Все это называлось «китайский парламент», в полку «22САС» каждый имел право высказать свое мнение, когда группа попадала в непредвиденную, критическую ситуацию, подобную этой.

– Итак, джентльмены, – Крейг не был настроен на долгий разговор, – связи нет никакой. Ни сотовой, ни спутника. Я не знаю, что на хрен происходит, но вы сами все видели. Похоже на начало широкомасштабного вторжения на Украину. Или начало войны с НАТО. И мы оказались в тылу наступления.

– То есть штурмовой группы не будет, – сказал Козел.

– Вы знаете правила, джентльмены. Если связи с группой разведки нет, операция отменяется. Это без вариантов.

– И нам так же надо отходить – сказал Барни.

– Да, точно. Только есть два момента. Первый – как вы видите, большая часть русского спецназа покинула базу. Там почти никого нет. Второй – кто знает, что происходит на границе. Кто знает, что на хрен происходит с нашей базой. Русские могли нанести удар и по ней.

– Черт… у меня там новая дубленка… – сказал кто-то, но было не до смеха.

– Одно из двух: либо мы отступаем, либо…

…

– Джентльмены, как насчет пошуровать в русском штабе?

– Нормально…

– У них там наверняка есть компьютеры. То, что нам надо.

– А как отступать?

– На вертолете. Захватим один из «Хипов» и уйдем.

– Далеко ли, босс? – спросил Козел.

– Думаю, далеко. Вертолет русский, там явно есть ответчик свой – чужой. Сами знаете, когда идет наступление, бардак еще тот. Вряд ли кто-то возьмет на себя ответственность стрелять по подозрительному вертолету, если он свой.

– Русские не возьмут, – сказал Барни, – а как насчет наших? Мне бы не хотелось быть сбитым одним из этих придурков.

– Вертолет непросто сбить. Особенно такой.

– А если мы не сможем поднять ни один из них?

– В таком случае просто подрываем их и отступаем. По первоначальному плану.

– Сэм, у тебя, кажется, была подружка тут?

– Да, но она не будет рада видеть твою рожу, – огрызнулся Козел.

– Ну, твою-то она видит, и ничего. В любом случае выбор у нас не велик.

– Как вариант, – сказал Козел, – если не получится уйти на вертолете, можно будет отступать на север. Выйти на русскую территорию, дальше – уходить через Балтику. Думаю, это лучше, чем соваться в осиное гнездо.

– Россия – это и есть осиное гнездо…

Разведывательная группа «22САС» разделилась на три части. В первую часть входили Мэд и Стив. Мэд, бывший пилот, он имел сертификат на «Ми-17», потому что в молодости вербанулся в одну фирму и пару лет возил ООНовцев по Африке. В «22САС» он был полезным приобретением, потому что всегда полезно иметь в группе человека, способного разобраться со сложной трофейной техникой. Второй, Стив, перешел к ним из эскадрильи, обеспечивавшей «22САС» в Афганистане, до того, как прийти к ним на отборочный курс, он прошел полный курс пилотирования вертолетов, от легких до тяжелых, и даже успел полетать на легендарном «Новембер-Браво»[98]. Опыта пилотирования «Ми-17» он не имел, но, в конце концов, вертолет есть вертолет, а парни в Афганистане, летавшие на русских вертушках, говорили, что в управлении она довольно простая.

Задачей этой группы было проверить вертолеты. Крейг полагал, что хотя бы один вертолет должен был стоять в готовности номер один, то есть заправленным и готовым к полету. А если русские соображают, что летать одним бортом опасно, – таких должно быть два. Группа должна была определить готовый к взлету вертолет и дать сигнал зеленой ракетой. Если ни один вертолет к полету не пригоден – ракета должна быть красной, в таком случае вступает в силу запасной план отхода – по земле.