– Погиб, – посмурнел Арсентий. – Не вернулся он от той ведьмы, к которой тогда от тебя поехал.

– Это когда ты у меня дома раненный Лихом лежал?

– Да. И он что-то важное сказать хотел, но я в себя не пришел. Так я и не узнал что.

– Царствие небесное! Хороший мужик был, – перекрестился сотник. – Ты отомстил?

– Сжег ее к чертовой бабушке. – Послушник взял из рук Валдая баклажку, отпил. – А твои как – Миланья с Мишкой? Я к тебе заглядывал, когда в Полоцке был, да никого дома не застал.

– И не застанешь. Миланью мою семь лет назад схоронили, – поджал губы Валдай. – Второго ребенка понесла, да не справилась. Умерла родами вместе с дочкой. Меня с тех пор, как та тварь и обещала, никакие хвори не берут. А она, видишь, как…

– Прости, не знал.

– Да я уже свыкся почти. По ночам только порой выть хочется от тоски, но надо жить дальше. – Сотник мотанул головой, отгоняя грустные мысли. – Зато Мишанька радует. Семнадцать уже, скоро, даст Бог, князь в гридни опояшет. Ты бы его и не узнал сейчас – ростом выше меня вымахал.

– Да ладно! Это вот тот вот коротыш, что ли? – засмеялся Арсентий, показывая ладонью на уровне своего пояса.

– Коротыш, скажешь тоже! Такой бычок уже!

– Так вы что, давно знакомы? – подала голос Настасья, до этого удивленно смотревшая на обоих мужчин по очереди.

– Было дело. – Валдай толкнул локтем послушника. – Правда, он тогда совсем другой был. Смурной такой, неразговорчивый. Как еж. Глянешь не него, аж холодно становится.

– Ты тоже изменился. – Арсентий со смехом хлопнул сотника по животу. – Вон какой себе отрастил.

– Не так уж и раздался! – притворно обиделся Валдай, а потом вновь обернулся к полянице. – Мы тогда, Настасья, весь Полоцк спасли с ним и его другом. Ну, в первую очередь, вот он, разумеется. Слышала про Лихо в кремле?

– Нет, – покачала головой поляница. – Расскажете?

Валдай посмотрел сперва на нее, потом на Радмилу, затем на своих гридней и младших послушников, которые, закончив дела, рассаживались вокруг костра, развязывали дорожные сумки и доставали из них походную снедь.

– А и расскажу. Или лучше ты, послушник? Не, давай я, а то какой из тебя рассказчик! – Сотник упер руки в боки и начал: – Я тогда в лесу с тварью одной столкнулся. Как она там звалась?

– Неупокойница.

– Во, точно, неупокойница. Ночью на меня вышла, пришлось подраться. Я, конечно, бился, как тур…

– Бился он, – хихикнул Арсентий, но вовремя поняв, что на них смотрят подчиненные Валдая, подтвердил с серьезным видом: – Правду говорит. Бился. Мы в конце уже появились, когда он ее измотал хорошенько.

– Я и говорю. Но, как ни старался, победить не мог, потому как она бессмертная оказалась. А тут как раз Арсентий с Родионом подоспели…

Настасья с изумлением смотрела по очереди на Валдая и Арсентия и не могла поверить своим глазам. Куда в один миг делись суровые вояки, вечно хмурые и сосредоточенные? Сейчас перед ней сидели двое мальчишек с горящими глазами, со смехом пересказывали старую историю, время от времени толкались и перебивали друг друга.

* * *

Послушник отправился спать, когда еще почти все сидели около костра. Правда, Валдай, закончивший рассказ, удалился раньше, раздав перед этим указания подчиненным насчет последовательности ночных дежурств. У костра остались молодые, которым так рано ложиться не хотелось.

Настасья подождала немного. А потом встала, распустила косы, стянула кольчугу и направилась туда, куда, как она успела заметить, до этого ушел послушник. Арсентия поляница нашла лежащим на дорожном плаще среди нескольких деревьев, окружавших небольшой кусочек земли как стены. Он лежал с открытыми глазами, глядя в темнеющее небо.

– Не спится, Настасья? – Арсентий чуть приподнял голову, услышав ее шаги.

– Можно я рядом с тобой лягу? – Настасья оперлась спиной на древесный ствол. – У тебя тут место уютное, я его еще вечером приметила.

– А Радмилу не боишься без присмотра оставлять?

– Там сейчас за ней несколько десятков глаз приглядывают. И некоторые, кажется, даже не моргают.

– Тогда ложись, чего уж там. – Арсентий подвинулся, видимо решив, что под словом «рядом» она имела в виду «неподалеку». Но девушка опустилась на землю вплотную к нему, набросила сверху плащ на них обоих. А потом прижалась еще сильнее, а ее голова опустилась на плечо послушника. Арсентий на мгновение замер, потом чуть отодвинулся.

– Ты чего это, послушник? Неужто боишься? – Настасья повернулась к Арсентию, ее лицо оказалось совсем близко к его лицу.

– Угу, боюсь, – ухмыльнулся он. – Пальцы жалко, поотрезаешь же.

– Сегодня можно.

Арсентий нежно провел рукой по щеке поляницы, убрал волосы со лба. А потом обнял ее покрепче и больше не двигался. Вскоре Настасья услышала, что дыхание его стало тихим и ровным, и возмущению девушки не было предела.

Она отлично знала, какое впечатление обычно производит на мужчин. Не раз ей приходилось отбиваться от навязчивого внимания молодых парней, причем порой в прямом смысле. Были на ее счету и пара сломанных рук, позволивших себе лишнее, и несколько свернутых набок челюстей. Но ни разу не было такого, чтобы Настасья к кому-то пришла сама, а ее избранник поступил таким вот образом. Первым порывом поляницы было вскочить и уйти. Но потом она поняла, что совсем не хочет этого делать.

Впрочем, долго разлеживаться Настасья не собиралась. Дождалась, пока временная стоянка окончательно затихнет, бесшумно поднялась, вернулась к костру и убедилась, что на страже остался только один из дружинников Валдая. Приветливо ему улыбнулась, обошла со спины и врезала рукоятью меча по затылку.

Радмила проснулась сразу, как только Настасья прикоснулась к ее плечу. Села, настороженно оглядываясь, хотела было что-то сказать, но поляница приложила палец к губам, и княжна кивнула в ответ.

– Собирайся, надо спешить, – прошептала поляница, подала Радмиле руку, помогая встать, и все так же тихо, осторожными шагами, направилась к пасшимся неподалеку коням.

К утру они были уже далеко. Девушки не поехали по дороге, а свернули в лес, чтобы сбить со следа погоню. Узкими тропами, а порой и по бездорожью, ведя лошадей в поводу, оказались намного восточнее того места, где, как думала Настасья, их будут искать в первую очередь. Поэтому, когда они выехали на берег неторопливо текущей речки, поляница решила устроить небольшой привал. Спрыгнула с седла, опустилась на корточки и, зачерпывая пригоршнями студеную воду, долго и с удовольствием умывалась.

– Настя! – услышала поляница встревоженный крик Радмилы. – Смотри!

Вскакивая и поворачиваясь, Настасья выдернула меч из ножен, замерла, готовая к бою. Но людей на берегу не увидела. Княжна, прикрывавшая рот ладонью, пальцем показывала на ворона, чистившего перья на спине Чаровницы. Что, впрочем, напугало девушку сильнее, чем если бы она увидела выходящих из леса вооруженных дружинников.