– Он ничего не скажет, – сказала Рая жестко. – Он хороший человек. И он меня понимает. Я ему объясню, для чего мне были нужны деньги.

Надя вдруг подумала – и Гюнтер тоже раб. Он полностью подчинен Рае. Валькирии, сфинксу, странному существу, вечно колеблющемуся на грани добра и зла... Стихии, которая закружила его и оторвала от земли.

– Тогда мы спасем Альбину! – облегченно вздохнула Лиля. – Господи, только бы все получилось... Эх, жалко, с Зинкой мы в ссоре! У нее же столько связей... Я ведь ей с той самой ночи не звонила.

– Ну, с деньгами мы и без Зинки твоей обойдемся, – пренебрежительно дернула круглым плечиком Рая. – Кстати, с чего вдруг она дуется?

– Райка, я ж тебе рассказывала – мы с Надей выкрали у нее приглашение и поехали на свадьбу к Адаму...

– Вот ненормальные! – фыркнула Рая. – Это ведь в ту ночь Алька Леона отравила?

– Да, – печально кивнула Лиля.

– И Алька тоже ненормальная! – с досадой произнесла Рая. – Ну что, спрашивается, на нее нашло...

– Она очень ревновала Леона, – тихо произнесла Надя. – Я думаю, что больше всего она ревновала его не ко мне, а к его любви... Ведь ее-то он не сумел полюбить! Он ей прямо так и сказал накануне вечером – что любил только меня. И музыку дал ей послушать, которую специально для меня написал. Зачем – я не знаю. Но у Альки от этого всего что-то повернулось в голове...

– Все равно непонятно, – сердито произнесла Рая. – Что ж, он не заметил ее состояния, что ли? И после всего спокойно выпил отраву из ее рук?

– Да Алька его чуть не с ложечки кормила и вечно всякими настойками и отварами потчевала! Он привык! – вмешалась Лиля. – У нее же была просто мания... Не доверяла она лекарствам, ядами их считала. А тут целую упаковку транквилизаторов подмешала – недаром ведь фармацевтом была когда-то, все про дозировки знала.

Рая хотела что-то сказать Лиле в ответ, но сдержалась. Потом всхлипнула и промокнула глаза платком.

– Рая, перестань! – Надя, у которой нервы были на пределе, не выдержала и затряслась. – И для чего ты только этот разговор затеяла?

Слезы невольно покатились у нее из глаз. Если бы можно было вернуться в тот день и спасти Леона... спасти Альку...

– Ну вот! – с отчаянием произнесла Лиля. – Они ревут... А мне что делать? Меня, между прочим, Адам бросил...

И она тоже зарыдала.

– Если б вы знали, как мне тяжело уезжать отсюда... – сквозь всхлипывания произнесла Рая. – Но здесь меня ничего не держит, ничего... Ну, кроме вас, разумеется! Колесов – такой негодяй... Не представляю, девочки, как я умудрилась с ним десять лет прожить!

– Любила же! – сквозь слезы улыбнулась Лиля.

– Ну да, любила! – В Раином голосе промелькнула ненависть. – Как же... Это не любовь, это наваждение! Я теперь сама на себя удивляюсь – и чего я Генку столько лет терпела? А теперь все, кончилось! Отпустило меня. Ничего к нему не чувствую, просто даже удивительно. Я Гюнтера люблю.

– Гюнтер, он хороший, да? – смахивая слезы кончиками пальцев, спросила Лиля. – Надька, ты Гюнтера давно знаешь – он не будет нашу Раису обижать?

– Нет, – коротко ответила Надя – от слез у нее перехватило горло. Если бы Леона можно было вернуть... Она только об этом могла сейчас думать...

– Гюнтер хороший! – грозно произнесла Рая, постепенно успокаиваясь. – Он меня понимает. С ним я такая... ну, словом, только с ним я чувствую себя настоящим человеком. Их либе дих... Надька, правильно я сказала?

– Если ты хочешь сказать «я люблю его», то надо так «их либе ин».

– Тьфу ты! Ладно, выучу я этот язык, не такой уж он сложный.

Ближе к вечеру подруги ушли, и Надя осталась одна.

Постояв немного у окна, она включила проигрыватель, хотя до того несколько раз давала себе слово, что больше не станет слушать музыку Леона. Она слишком сильно действовала на нее, лишала воли и сил, не давала примириться с произошедшим.

...Нежная мелодия возникала из тишины и первозданного хаоса. Она рождалась из ниоткуда, словно по волшебству. Капли дождя. Капли дождя с небес...

С закрытыми глазами Надя слушала музыку, и ей казалось, будто на нее льется тихий, бесконечный дождь, смывая с нее все грехи и страдания. «Я люблю тебя, – шептал он. – Я буду любить тебя всегда. Ты не убежишь, не спрячешься от меня. Где бы ты ни была – я всегда настигну тебя. Ты только моя...»

Она снова заплакала, содрогаясь, – так невыносимо прекрасна была эта мелодия. Леон говорил ей о любви – о вечной, неумирающей любви. И с его смертью невозможно было примириться.

А хуже всего было то, что она, Надя, не смогла ответить Леону тем же. Она была просто влюблена в него, захваченная недолгой, стремительной, все разрушающей страстью, которая, сметя все на своем пути, словно весенний разлив, остановилась потом, замерла и – испарилась под выглянувшим из-за облаков солнцем.

Надя знала, что любила она совсем другого человека, но тем острее было ее сожаление...

* * *

Прошло несколько дней.

Надя, Лиля и Рая наконец собрали нужную сумму – как раз для того, чтобы нанять одного очень известного адвоката.

Лиля хотела, чтобы все было наверняка, поэтому выбрала Дитриха Вердина, седовласого степенного мужчину с обволакивающим голосом. Известность у него была не меньшей, чем у какой-нибудь поп-звезды.

– Он выиграл практически все процессы. Даже те, которые казались безнадежными, – сурово сообщила она Рае с Надей. – Если он возьмется за Алькино дело, то наверняка ей дадут условно... Освободят прямо в зале суда. Я, конечно, не специалист, но думаю, что именно так и будет.

– Дай-то бог! – истово перекрестилась Рая. – Ведь Альбина не заслуживает того, чтобы, как это... а, да – мотать срок! Она, в общем, невиновата. Приступ ревности, была в аффекте, и все такое...

– И у нее сердце больное, – торопливо добавила Надя.

Но связаться с Вердиным было довольно сложно – как и со всяким другим известным человеком. Требовалось некоторое время.

Отложенная на адвоката сумма хранилась сначала у Лили. Но поскольку Лиля с утра до вечера гонялась за Вердиным, то сумму переместили к Наде – все ж таки деньги должны быть под присмотром. Наконец Лиля нашла способ связаться с Вердиным, и тот согласился принять ее в ближайшие дни.

Они втроем снова сидели дома у Нади, и Лиля рассказывала о своих приключениях и злоключениях, в конце которых она все-таки заставила Вердина выслушать ее. Рая зачем-то пошла в прихожую. Кто знает, почему, но именно сегодня она вдруг обратила внимание на входную дверь Надиной квартиры и с ужасом обнаружила: дверь никуда не годится.

– Господи, да ее же одним ударом ноги можно вышибить! – заявила она безапелляционно.

– Я же говорила – деньги в банк следует положить! – закричала Надя. – А то ты в первый раз мою дверь видишь!