Проезжая улицу за улицу за улицей, она начала чувствовать уверенность, что удастся проехать через весь Амстердам без остановок. До тех пор, пока прямо перед окраиной немецкий офицер не появился перед ней и не поднял руку.

– Стоять.

Она нажала на педали тормоза и собралась с духом.

– Добрый вечер, фройляйн, – резко бросил он ей, оглядывая ее с подозрением. – Куда вы едете на велосипеде?

Встретив его стальной взгляд, она перед тем, как ответить ему, взволнованно сглотнула:

– Я медсестра и еду навестить моих пациентов за городом. Я хочу вернуться к комендантскому часу, поэтому еду на велосипеде, – затем спешно добавила: – У меня есть на это разрешение.

Солдат пристально посмотрел на нее, очевидно, взвешивая ее слова перед тем, как попросить документы.

Она порылась в своей сумке в поисках поддельных документов и, с усилием унимая дрожь в своей руке, протянула их молодому солдату. Изучая их, он не раз оглядывался на нее, словно пытаясь найти изъяны в ее тщательно контролируемом спокойствии.

– Скоро комендантский час. Думаете, вы успеете вернуться? – гаркнул он.

– Если я смогу продолжить мой путь, – ответила она, пытаясь изобразить легкое раздражение.

Он пропустил ее слова мимо ушей и осмотрел велосипед.

– Что у вас в сумке?

– Только мое медицинское оборудование, – ей удалось произнести это спокойно.

– Откройте, я посмотрю.

Ханна неспешно подошла к передней части велосипеда, отстегнула от стойки сумку и открыла.

Солдат пошуршал в ней, повертел стетоскоп, несколько бинтов и похоже остался доволен увиденным. Он вернул ей бумаги обратно.

– Вы должны быстро вернуться, – прорычал он и махнул рукой. – Возвращайтесь до комендантского часа.

– Конечно, – ответила она, мило улыбаясь и пристегивая сумку к велосипеду. Она умчалась, и ее сердце билось так сильно, что она готова была поклясться, он слышал его стук.

Когда городские границы уступили место сельской местности, ей задышалось легче, и она увеличила скорость. Езда оказалась не самой удобной, пришлось ехать только на ободах. Мысленно представив карту, она ехала точно по маршруту. Когда в поле зрения показалось крошечное розовое здание, она с облегчением узнала в нем описанный Хенри дом. Даже издалека она разглядела бельевую веревку с трепещущим на ветру бельем – две пары носков, пара серых брюк и один белый носовой платок. Вся одежда в таком порядке, в котором ей сказал Хенри, была знаком, что все чисто.

Остановившись у дома, она открыла калитку и покатила по дорожке велосипед. Пока она ждала ответа, ее сердце снова заколотилось, она огляделась, чтобы убедиться, что за ней никто не последовал.

Дверь ей открыл довольно худой мужчина, буднично одетый в брюки и рубашку с закатанными рукавами, сквозь ее открытый ворот проглядывала несвежая сорочка. Только легкий намек на удивление появился на его исхудалом лице, изрядно заросшим щетиной. Он не был на собрании Сопротивления, и, видимо, ожидал увидеть мужчину, а не женщину перед ним. Они обменялись кодовыми словами. Как только она прошла его тест, он открыл боковую дверь, ведущую в гараж и предложил ей вкатить велосипед внутрь, дружески болтая с ней о своем здоровье. Но как только дверь закрылась на засов, и они оказались внутри, все его беззаботное поведение изменилось.

– Что случилось с Аартом? – прошипел он сквозь стиснутые зубы.

– Его забрали три дня назад, – шепотом ответила Ханна. – Хенри прислал меня вместо него.

С изумлением и некоторой опаской Эрнст посмотрел на нее:

– Женщина? Ты знаешь, что тебе нужно сделать?

Ханна ответила кивком.

– Это опасно, ты хоть понимаешь?

– Я отдаю себе отчет, – ответила Ханна, чуть расстроенная его интонацией.

Эрнст пожал плечами и направился через гараж к двери, ведущей к дому, шепнув ей через плечо:

– Принеси сумку!

Ханна отстегнула сумку и последовала за ним в глубь дома, в спальную комнату. У стены стоял большой потрепанный шкаф. Он открыл скрипучие двери и снял две панели, чтобы добраться до фальшивой стенки. Внутри аккуратно лежала взрывчатка.

Быстро открыв медицинскую сумку, он снял с нее фальшивое дно, затем медленно и бережно из глубины шкафа достал взрывчатку, и обернув ее старой тканью, разместил в сумке, вернул дно, а сверху положил медицинское оборудование.

Когда все было убрано, он снова обратил на Ханну свое внимание:

– Ты ведь знаешь, куда тебе нужно идти, верно?

– Разумеется, в дом Эрика в полукилометре отсюда, вниз по дороге, будут висеть три пары брюк, два белых носовых платка на веревке.

Он кивнул ей и осторожно поднял сумку.

– Пожалуйста, будь осторожна со взрывчаткой, она чувствительная. Нам нужно выждать десять минут, – сообщил он ей по дороге на кухню, – на случай, если кто-нибудь следит за домом. Не хочется, чтобы ты уходила слишком рано.

Она понимающе кивнула, и они стали ждать в неловком молчании. Капающая вода и смешные маленькие кухонные часы пытались разрядить напряжение между ними, оба ритмично издавали звук, соперничая друг с другом, стремясь завладеть тишиной.

В ожидании Ханна оглядела холодную комнату. Она была уверена, этот человек живет один. Грязная вода образовала кольцо вокруг раковины, а одежда кучами лежала на всех стульях. Окна нуждались в мойке, а от мокрых подоконников исходил сильный запах плесени.

Через десять минут он кивнул ей:

– На случай, если вас спросят, то вы измерили мне температуру, послушали грудь и посоветовали продолжать принимать лекарства.

Она кивнула и последовала за ним через сарай, где пристегнула сумку к велосипеду и выкатила его наружу.

– Спасибо, сестра! – крикнул он ей. – Надеюсь увидеть вас через месяц.

– Не забудьте принять лекарство, – ответила она, подыгрывая ему.

– Да, да, – ответил он, смеясь и закрывая дверь.

Ханна села на велосипед и поехала по дороге, ее колотящееся сердце теперь отдавалось эхом до самого горла, когда она одержимо смотрела на сумку перед собой. Планируя все это, ей как-то не приходило в голову, что она действительно будет ехать по улице с опасной взрывчаткой, гремящей перед ней в сумке. До этого она боялась, что ее остановят и схватят немцы, но теперь, когда она медленно продвигалась на своих грохочущих колесах, все ее мысли были сосредоточены только на одном: ехать как можно более плавно.

Пока она неровно пробиралась по дороге, капли пота собрались вокруг полей ее шляпы и на лбу и стекали за уши. Полкилометра, которые пришлось проехать до дома Эрика, показались ей вечностью.

Примерно на полпути ее страх усилился, когда два немецких грузовика, груженные солдатами, промчались мимо нее на какое-то срочное задание. Они пронеслись мимо и едва взглянули на нее, но потрясение от увиденного вместе с воздушным потоком, что оставила за собой машина, заставили ее крепче вцепиться в руль, иначе неустойчивый велосипед угрожал скатиться в канаву.