она не обращала на это внимания. Ее глаза бегали от дороги к спидометру и указателю уровня топлива, пока в ее мыслях проносилось: Джимми едет на север. Она едет на восток. Она будет на полпути к месту назначения, а дети и Грейс – в целости и сохранности в самолете, когда у Джимми кончится бензин.

Радио было включено, и она периодически слушала новости о ходе погони. Репортеры называли их имена – Хэдли, Грейс, Скиппер, Матильда и Майлз – так, как будто они их знали, говорили о них так, как будто действительно волновались за них, их голоса были полны тревоги, когда они обсуждали, насколько это должно быть травмирующим событием для детей, голодны ли они и как они будут ходить в туалет.

Хэдли поймала себя на том, что была поглощена их беседой, и даже забеспокоилась, пока не напомнила себе, что все, что они говорят о них – о ней, Грейс, Майлзе, Скиппере и Мэтти, – было нереальным. В машине был только Джимми.

Они продолжали и продолжали беседовать с соседями, друзьями и экспертами, со всеми, кто мог что-то добавить к этой истории, – с учителем Скиппера, соседкой Грейс, одним из управляющих парковкой, юристом, детским психологом. В основном все говорили приятные вещи. Даже случайные незнакомцы, у которых брали интервью, чтобы узнать их мнение, были милы. Почти все они обвиняли ФБР и говорили, что те запороли дело. В их разговорах часто упоминался «инстинкт матери», наряду с «загнанными в угол» и «бей или беги».

Все молились за них и надеялись на мирное разрешение ситуации, при котором никто не пострадает, особенно дети.

История снова и снова перефразировалась, препарировалась со всех возможных сторон: говорили не только о том, что происходило, но и обо всем, что к этому привело, последние шесть дней бесконечно анализировались. Они озвучивали детали на удивление точно. Единственная часть, в которой они ошибались, заключалась в том, что они не понимали, что Грейс и Хэдли никогда не планировали объединяться и что Джимми теперь был частью их плана.

Детский психолог говорил о долгосрочных последствиях, которые эта история может иметь для детей, что очень огорчило Хэдли, особенно когда женщина рассказывала о проблемах с доверием и о неспособности сказать «нет».

Множество юристов обсуждали проблемы с законом, в которых она и Грейс оказались, и все были согласны с тем, что у Грейс с ее историей были серьезные проблемы. Ее послужной список в сочетании со значительной ролью в этом деле подвергал ее гораздо большему риску долгосрочного заключения, нежели Хэдли. Что касается Хэдли, то с ее же наказанием никто из них так и не смог определиться.

В какой-то момент появился и автомобильный эксперт, чтобы обсудить марку и модель автомобиля Тони и предсказать, через сколько времени в нем закончится бензин. Его оценка примерно соответствовала расчетам Грейс. Если Джимми продолжит двигаться с той же скоростью и если учесть, что выехал он с полным баком бензина, он сможет ехать примерно семь с половиной часов.

Бывший агент ФБР появлялся в эфире несколько раз и каждый раз заверял репортера и аудиторию, что преследование будет продолжаться в том же духе, а полиция будет следовать на безопасном расстоянии и действовать с особой осторожностью. Основная цель – задержать женщин так, чтобы никто не пострадал.

Репортеры снова и снова рассуждали о причине того, почему Хэдли и Грейс не сдаются, и все сошлись во мнении, что они оттягивают неизбежное, чтобы провести как можно больше времени со своими детьми. Они подчеркивали благородство этого поступка, придавая ей и Грейс героический ореол.

Каждый из репортеров продолжал бесконечно говорить о том, что бы он сделал с этим драгоценным временем, если бы оказался в таком же положении, что он сказал бы и какой мудростью поделился бы. Они просили слушателей звонить на радио и делиться своими мыслями на этот счет.

Все это было очень драматично, и Хэдли поймала себя на том, что подыгрывает им, думая обо всем, что она хотела бы сказать Мэтти, и о том, чем ей хотелось поделиться со Скиппером.

Семейный адвокат завел речь о том, что будет с детьми после ареста женщин. Мэтти и Скиппер, скорее всего, в конечном итоге окажутся у Ванессы, единственной живой родственницы Хэдли, хотя, возможно, родители Фрэнка возьмут на себя воспитание Мэтти. Эта мысль ее очень огорчила. Родители Фрэнка были плохими людьми, и Мэтти их ненавидела.

А Майлз конечно же останется со своим отцом, капралом Джеймсом Херриком, который в настоящее время служит в Афганистане.

О Джимми говорили очень много, выражая сочувствие героическому солдату, чья жизнь перевернулась с ног на голову из-за безрассудства его жены. Странно, как много поддержки получила Хэдли и дети и как мало Грейс.

Уже две женщины позвонили на радио и предложили выйти замуж за Джимми, если Грейс не выживет или если он решит развестись с ней из-за того, что она сделала, и по их тону было очевидно, что они рекомендуют ему так и поступить.

Хэдли не нравилось то, как изображают Грейс, на нее возлагали вину из-за поступков из ее прошлого и потому, что им не нравилась ее внешность. Несколько раз упоминался ее хмурый взгляд, а одна репортерша даже прокомментировала ее походку: «Как будто она дерзкая или хочет что-то доказать». Хэдли сразу же возненавидела эту женщину. Никто из этих людей понятия не имел, о чем говорит.

То, как они говорили о Хэдли, тоже было смехотворно. Мелисса совершила ошибку, заявив, что Хэдли доверчива, а пресса раскрутила это, представив Хэдли легковерной жертвой, которая попалась в ловушку безрассудного плана Грейс, потому что была наивной и отчаянно пыталась сбежать от мужа-тирана.

Фрэнк, конечно, – настоящий злодей, зловещий монстр, выследивший свою жену, похитивший дочь и хладнокровно застреливший агента среди толпы людей. Насильник, абьюзер и дьявол без души – он классический злодей и заслуживает того, чтобы его вздернули и выпороли. Она надеялась, что Мэтти всего этого не услышит. В какой-то степени мы все считаем себя частью своих родителей, и никто не хотел бы быть частью человека, которого описывали в репортажах.

Она с нетерпением ждала новостей о Фрэнке и Тони, зная, что они все еще были на свободе. Репортеры предполагали, что они бежали в Мексику, когда Мэтти уехала от них, и они могли быть правы. Но она знала, что Фрэнк все же туда не поедет. Как ни жесток был Фрэнк по отношению к Мэтти, она все же и его дочь, так что