litbaza книги онлайнФэнтезиДолина совести - Марина и Сергей Дяченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 92
Перейти на страницу:

Владу почудилась ирония в его голосе. Он хотел ответить – во-первых, поблагодарить. Во-вторых, попросить извинения за то, что так глупо проговорился; в третьих, попытаться объясниться. Объяснить, что Анжела… Что она…

Но он не успел.

Луч фонарика уперся в темный холст. С холста – из темноты – смотрела дерзкая, веселая, живая и сильная женщина. Влад узнал ее сразу – хоть она и была на десять лет моложе, хотя и была преображена авторским видением Соника… Самсона Ведрика, который каждый мазок клал, любуясь. Свет, тень, движение, дыхание, жизнь…

– Ну что ж, вполне пристойно, – сказал Богорад за его спиной. – Неплохая работа, правда?

Влад не ответил.

В душной мастерской ему померещился запах лета и апельсинов.

Часть пятая
Глава шестнадцатаяВместе

* * *

Сполохи многочисленных фотовспышек дробили этот вечер на множество кадров. Никто не существовал сам по себе – все позировали, непринужденно и с удовольствием. Дамы в вечерних платьях; шлейфы дорогих запахов, петлями заплетающиеся в воздухе; бриллианты на высоких напудренных шеях, сплошная чернота смокингов и строгих пиджаков, яркие галстуки, старомодные бархатные «бабочки» под накрахмаленными острыми воротниками, белые зубы, отражающие свет люстр, сотни блестящих глаз – все это виделось Владу не привычной «видеолентой», а стоп-кадрами, замершими картинками, выхваченными из жизни при помощи беспощадных белых сполохов.

Он устал. Анжела – ни капли. В бордовом вечернем платье, обнажающем шею и плечи, она чувствовала себя так же легко и непринужденно, как в собственной коже. Влад видел, какими взглядами ее провожают мужчины и какими – женщины. Нет, Анжела не умела быть незаметной.

Перед началом фильма съемочная группа поднялась на сцену; Влад тут же ослеп от света прожекторов и не видел ничего, кроме узора кровеносных сосудов на внутренней стороне собственных век. Он кланялся в грохочущую аплодисментами пустоту; потом его легонько подтолкнули к микрофону, похожему на обтянутый поролоновой перчаткой боксерский кулак. Влад улыбнулся, по-прежнему ничего не видя, и сказал куда-то прямо перед собой, как он рад сегодняшней премьере, как будет счастлив, если Гран-Грэм обретет счастливую экранную судьбу, и еще что-то в том же духе, милое, доброжелательное и ни о чем.

Спустившись в зал, Влад не сразу нашел свое место, поскольку после атаки прожекторов на его глаза обычное освещение показалось черным, как южная ночь. Анжела в конце концов буквально поймала его за руку; Влад сел рядом. Всякий свет в зале окончательно погас, и в этой темноте обнажился – как красавица, с шелковым шорохом, – экран.

– Чего ты боишься? – спросила Анжела, приблизив губы к самому Владову уху. – Успокойся…

Влад сидел, мертвой хваткой вцепившись в подлокотники, ощущая себя космонавтом на испытательном стенде.

Начался фильм.

Начались пейзажи, подернутые дымкой горы, подернутые дымом леса. Нарочито неподвижные группы высоких фигур перед огромными варварскими кострами, глубокие характерные лица с написанной на них суровой биографией, история тролленыша-полукровки, подброшенного в пещерный город…

Влад был бы благодарен, если бы ему показали фильм – впервые целиком показали – вне этого зала. Вне толпы в смокингах и вечерних платьях. Просто оставили бы наедине с неродным ребенком, подкидышем, похожим – и непохожим на Владово представление о том, как надо снимать «Гран-Грэма». Зал мешал ему; ему казалось, что он принимает роды на рыночной площади. Ему казалось, что весь зал смотрит ему в затылок.

В какой-то момент он даже обернулся; на всех лицах лежал отблеск экрана, во всех глазах отражался полутролль, и только ближайшие соседи, сидящие прямо у Влада за спиной, удивленно на него покосились, не понимая, почему это господин сценарист посреди фильма вертит головой.

– Ты чего? – спросила Анжела, щекоча Владово ухо теплым деликатным дыханием.

Он не ответил.

На финальных титрах начались аплодисменты; Влад помнил, как они с Анжелой шли по широкому коридору из аплодирующих, улыбающихся, довольных жизнью людей, и время от времени чья-нибудь рука касалась его локтя как бы дружески – но на самом деле желая приобщиться, оторвать кусочек густой и плотной ауры всеобщего внимания, которая, наверное, и называлось «славой». Во всяком случае, многие люди представляют ее именно так – море заинтересованных, восторженных, жадных взглядов, прикосновения, вспышки, улыбки…

Складки на мягких коврах. Влад споткнулся – завспыхивали камеры. Завтра все центральные газеты разразятся рецензиями, половина из них будет розовыми, а половина желтыми. Кое-где Влад увидит себя на фото – прямого, как палка, стоящего на сцене, ослепленного прожекторами. Или в неловкой позе, споткнувшегося. В зависимости от содержания рецензии…

Их с Анжелой путь лежал в фуршетный зал – где уже толпились газетчики, где через минуту будет сказан первый тост. Влад не любил банкетов, он знал, что после второго бокала уйдет, и заранее предупредил об этом устроителей – но его тем не менее будут просить остаться, надувать губы, изображая обиду, набиваться в спутники, тыкать в лицо микрофоном, спрашивать, жевать, пить, спрашивать, восторгаться, ругать, шипеть, жевать, спрашивать…

Анжела – вот кто чувствует себя, как птица в небе. Вот кому нравится внимание, вот кто болтал бы с газетчиками до утра – но тем не менее уйдет после второго тоста, безропотно следуя за Владом. Но пока – пока есть время, она смеется, пьет, кивает в ответ на приветствия…

– Думаешь, мне все это нравится? – спросила Анжела, будто прочитав его мысли.

– Думаю, да, – ответил Влад честно.

Анжела усмехнулась:

– Опытный плотник может бить топором в одно и то же место, рядом с собственной рукой… И даже не смотреть на лезвие. Смотреть в другую сторону. Рефлекс. Привычка.

Влад не нашелся что сказать.

– Они в восторге, – пробормотала Анжела задумчиво. – Ты. Их. Взял. За жабры.

– Я не имею никакого отношения к этому фильму, – возразил Влад.

– Не важно, – сказала Анжела. – Фильм, книга… или что-то другое. Ты заставил их любить тебя сегодня. Ты заставил говорить о тебе. Ты влюбил их в себя. Без участия… известного механизма. Они – твои. Но ты их не привязывал.

– Я не хотел, чтобы они были мои, – сказал Влад.

– Хотел, – возразила Анжела. – Хотел. Не конкретно эти – так какие-нибудь другие… Ты хотел, чтобы они тебя понимали. Чтобы все на свете тебя понимали. И помнили, когда ты умрешь.

Улыбающийся официант возник из ниоткуда и протянул Владу поднос, уставленный полными бокалами. Пузырьки, поднимавшиеся со дна их, напоминали новогоднюю гирлянду бегущих огоньков.

Влад взял один бокал, посмотрел на просвет; теплый желтоватый аквариум, населенный круглыми сверкающими рыбками. Эйфория.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 92
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?