– Как ты, милая? – осторожно спросила она.

– Уже лучше, спасибо. Рада, что вернулась домой.

Внезапно крики фанатов стали громче. Подняв глаза, я увидела, как Ромео бежал в мою сторону, и, по обыкновению, камера следовала за ним на протяжении всего пути.

Когда Ромео подошел к ограждению, он поднял меня и обнял.

– Мы победили, детка!

– Я так горжусь тобой, – сказала я и нежно поцеловала его.

– Мне нужно оказаться с тобой наедине. Сейчас же, – сурово объявил он, но так, чтобы только я услышала.

– Разве тебе не нужно быть с командой? – спросила я, когда он направился к туннелю для выхода игроков, игнорируя всех, кто попадался по пути.

Наклонившись ближе, Ромео прошептал:

– Хочешь устроить тут всем шоу? Прямо сейчас все, о чем я могу думать, так это о том, как хочу оказаться внутри тебя. Это произойдет, и неважно, где мы будем через тридцать минут.

– Тогда нам лучше уйти… прямо сейчас, – согласилась я.

– Рад, что мы наконец-то на одной проклятой волне.

Глава 27

По дороге в отель Ромео не проронил ни слова, в то время как я отчаянно хотела, чтобы он сказал что-нибудь… хоть что-нибудь. Я хотела, чтобы он кричал, злился, досадовал, потому что молчание, которое он заставлял меня терпеть, было медленной изощренной пыткой.

После невероятно напряженной поездки на лифте мы вошли в большой, шикарный двухместный номер, основное место в котором занимала огромная кровать с балдахином и накрахмаленными белыми простынями.

По моей шее побежали мурашки. Я чувствовала, как Ромео кружит за моей спиной и скользит пальцем по моим позвонкам. Его кожа была до сих пор влажная после игры. Мы так быстро ушли, что он даже не удосужился переодеться, а его грубость и бесцеремонность усугубляли напряжение между нами.

Смахнув мне длинные волосы с плеч, Ромео лизнул обнаженную кожу.

Я чуть было не взорвалась.

Рука Роума ослабила завязку на шее, и мое белое платье упало на пол, обнажив грудь. Мое тело скрывали только кружевные трусики.

Я опустила голову на сгиб плеча Ромео, и знакомое мятное дыхание пронеслось по моей разгоряченной коже. Его пальцы пробежались по моим рукам, и я медленно закинула их на шею своего мужчины.

Как только я потянулась к его губам, Ромео скользнул языком мне по губам. Я застонала, прикрыв глаза.

Ромео приоткрыл рот и принялся дразнить меня, нежно лаская мои губы языком. Его мозолистые руки скользнули по моим ребрам и обхватили грудь, отчего я с шипением дернулась.

– Ты никогда больше не убежишь от меня, верно, Шекспир? – Он сильнее сжал грудь. – Не сбежишь! – рявкнул он.

– Верно, никогда, – воскликнула я, выгибая спину и ближе прижимаясь к нему.

Ромео переключился со своих пыток на успокаивающий массаж и прикусил мочку моего уха.

– Я скучал по тебе. Меня убивала мысль, что ты никогда не вернешься. Я поклялся, что если ты когда-нибудь все-таки вернешься, я приложу все усилия, чтобы это было навсегда.

Меня возбудило, как в мгновение ока его деспотичное настроение сменилось нежностью.

Скользнув рукой вниз к моим трусикам, Роум нырнул под резинку и прошелся пальцами у меня между ног, резко втянув в себя воздух.

– Господи, детка. Ты всегда для меня готова.

От ощущения его пальцев внутри я застонала, вцепившись в длинные волосы Ромео, чтобы устоять на месте.

– Я заставлю тебя кончить, Мол, – прошептал он, лаская меня большим пальцем.

– Черт возьми! – закричала я. Мои бедра дернулись назад, и попка уперлась в его пах.

Ромео вонзил зубы в мое плечо, пока я погружалась в эйфорию.

– Я люблю тебя, детка. Ты чувствуешь, как сильно я тебя люблю?

– Я тоже тебя люблю!

Ромео стал двигать пальцами жестко и неумолимо.

– Тогда почему ты меня бросила?

– Потому что я… не могла вынести боли. Я думала, тебе будет лучше без меня.

Он добавил третий палец, заработав еще один мой крик.

– Без тебя не может быть лучше. Как ты могла подумать, что я смогу вынести эти страдания? Не понимаешь, что я умираю каждый раз, когда ты отворачиваешься от меня? Выстраиваешь стены? – Его движения стали жестче. – Решила, что мне не будет больно, когда я вернусь в больницу и обнаружу, что тебя нет? Ни записки, ни звонка, ничего! Посчитала, что фотографии моей девушки в крови и семейный скандал во всех гребаных новостях не причинят мне страданий?

Я вцепилась в его предплечье, и слезы покатились по моим щекам.

– Ромео, прости меня.

Он сильнее стиснул зубы и, в последний раз проведя пальцами, прошептал:

– Кончай.

И я кончила.

Черные пятна застлали глаза, я повисла на сильном теле Ромео, чтобы удержаться на ногах. Он медленно опустил меня вниз, целуя в шею. Затем одним рывком разорвал мои кружевные трусики надвое, отбросив ткань на пол.

Я была обнажена, удовлетворена, расслабленна и при этом настолько возбуждена, что казалось, будто лежу на раскаленных углях.

– Повернись.

Я сделала, как было велено, наблюдая, как раздуваются его ноздри. Потянувшись назад, Ромео стянул через голову джерси, и его бронзовый торс заблестел в льющемся через окно свете уличного фонаря.

Мое внимание моментально сосредоточилось на двух больших замысловатых татуированных белых крыльях ангела, занимающих почетное место в центре его грудной клетки. Я осторожно провела по контору рисунка кончиками пальцев и, наклонившись, дрожащими губами коснулась их поочередно, отдавая дань памяти.

Когда я подняла голову, Ромео облизывал губы, но во взгляде его шоколадных глаз читалась уязвимость.

– Я знаю, что нашего ангелочка нет больше с нами, на земле, но я хотел, чтобы он видел с небес, как сильно мы его любим… и что хотя мы его не планировали… но очень хотели… чертовски сильно.

Я слабо улыбнулась, и Ромео притянул меня к своим губам.

– Я в них влюбилась. Они прекрасны, – прошептала я в его губы.

– Я не самый духовный парень, Мол. Не ходил в церковь, но Господь и без того знает о моих грехах, но я действительно верю, что о нашем ангеле заботятся где-то лучше, чем здесь… твои родители. Я верю в это всем сердцем.

Рыдание вырвалось из моей груди, когда Роум обнял меня за шею и прижал к себе. Спустя несколько минут, оставив поцелуй на его груди в области сердца, я отстранилась.

– Я люблю тебя, Ромео.

– И я тебя, детка.

Несколько мгновений мы просто лежали, разделяя дыхание, исцеляясь вместе.

Затем шероховатые ладони Ромео скользнули по моим рукам и вытолкнули из объятий.