litbaza книги онлайнФэнтезиДочка людоеда, или Приключения Недобежкина [Книга 1] - Михаил Гуськов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 87
Перейти на страницу:

Половые, возглавляемые метрдотелем Александром Владимировичем, внесли старинное блюдо — жареного лебедя, которого по вековым традициям подавали только к великокняжескому столу. Вызолоченные серебряные чарки пошли по кругу. Только Завидчая и Недобежкин пили из своей золотой чарки. Да Седой с замминистра рыбной промышленности пили из золотых, специально для них поставленных услужливым сотрудником девятого управления Рябошляповым, хищная и неприятная наружность которого, как только он увидел дорогих гостей, неузнаваемо преобразилась, источая ласку и травоядностъ. Управделами ЦК Бульдин носился от кухни в светелку на цыпочках, подбегал к столам в других горницах, говорил тосты, наливал, подпаивал, но в основном он крутился вокруг стола в светелке на втором этаже.

«Прекрасный сон! — думал Недобежкин. — Какие приятные, оказывается, люди населяют столицу. Как они красивы, предупредительны, да и из других регионов тоже изумительно хорошие люди. Иван Александрович, как его, интересно, по фамилии, очень приятный тост сказал».

Адмирал-аспирант оглядел слегка опьяневшими глазами гостей.

«Странно! — подумала Завидчая. — Мой женишок совершенно не пьянеет. Агафья уверяла, что после первой же чарки от ее крюшона на меду из него можно будет вить веревки».

Но Элеонора была не права, хоть и не в той степени, как на это рассчитывали две коварные заговорщицы — Аркадий был пьян — и, почувствовав это, Агафья, которая лишь в щелочку двери подмигивала своей хозяйке, подала ей условный знак. Завидчая, поймав ее взгляд, встала из-за стола и произнесла:

— Дорогие гости, пора объявить вам одну маленькую тайну. Встань, Аркадий.

Недобежкин поднялся, Завидчая продолжила.

— Я хочу объявить вам, что Аркадий Михайлович — мой давний друг, и сегодня мы решили соединить наши сердца законным браком. Вот почему мы сидим с ним вместе во главе стола, а Артур, мой сводный брат, на правах друга Аркадия — по левую руку от меня.

Не всем понравилось это известие. Но Бульдин, Рябошляпов и Агафья, вбежавшая в комнату, изобразили такой восторг, так искренне зазвенели посудой, чарками, притопнули ногами, захлопали в ладоши, закричали: «Браво! Горько! Ура!», что и Лихачев, и замминистра рыбной промышленности Шлыков тоже были вынуждены присоединиться к общему восторгу, а наливки, закуски, приготовленные Бульдиным, были такие, что горечь этого известия мгновенно растаяла в их неописуемой приятности.

— Ты рад, Аркадий, — жарко зашептала ему Элеонора, — что я публично объявила наше решение?

— Безумно, Элеонора!

— Тогда надо исчезать. Я не хочу, чтобы на нашей свадьбе было много посторонних. Идем.

Недобежкин поискал глазами Шелковникова и Петушкова с их девушками, но не нашел ни Петушкова, ни своего верного оруженосца. Оказывается, Леночка Шершнева встретила в горнице знаменитых молодых режиссеров «Мосфильма» Пластронова и Шахинжакова, на которых и поменяла общество, собравшееся в светелке, увлекая за собой и капитан-бомжа.

— Витя, у тебя есть шанс, — по-заговорщически зашептала Леночка. — Если ты сейчас понравишься Пластронову, твоя карьера в кино обеспечена. У него девиз: «Настоящий режиссер из любого человека с улицы сделает звезду экрана». Ну, ты как? Меняешь корабль? Я тебя рекомендую! Главная роль тебе обеспечена!

Шелковников обомлел от такого потрясающего предложения.

Эх вы, верные оруженосцы! Сколько ваших костей белеет на полях сражений, скольких полководцев прикрывали вы своей грудью от вражеских стрел и пуль, сколько предательских кинжалов приняли на себя в городских и дворцовых закоулках, оставаясь верными вассалами своих сюзеренов. Хорошо, если вы погибли от этих стрел, пуль и кинжалов, тогда ваши господа хотя бы ставят вашу верность в пример своим новым слугам, но горе вам, если вы выжили. Забытые, харкающие кровью, на костылях и с нищенской сумой, бредете вы по дорогам всего мира. Чем с вами расплатились ваши бывшие кумиры? Горстью серебра или местом в богадельне, а скорее всего, черной неблагодарностью постарались изгладить из памяти ваши имена.

Витя Шелковников оглядел свой белый капитанский мундир, лишь в двух местах слегка закапанный соусом, почувствовал за бортом отворота тепло, исходившее от пачки сторублевок, а в карманах — тяжесть некоторых предметов сервировки и решил, что в таком обличье и с таким капиталом произведет впечатление на Пластронова. Витя понял: настал его звездный час — быть или не быть. Он бы не променял Недобежкина на все соблазны старого и нового Вавилона, на любовь райских гурий, даже на советский орден «Знак Почета». Но за шанс попасть на главную роль в кино он заложил бы даже свою душу, нет, не душу, потому что, какой же актер без души, но что-нибудь такое же дорогое и важнее, как душа, он бы отдал не задумываясь. Щедрого, безумно богатого и могущественного Недобежкина он, не глядя, променял бы на роль в кино, если бы тому не угрожала опасность, которую Витя чувствовал каждой ниткой своего полуморского костюма, и если бы не грызла совесть за то, что он был вынужден шпионить за своим адмиралом по приказу Дюкова, а это уже было подлостью с его стороны, и усугублять подлость еще и предательством капитан-бомж не захотел.

Витя сощурился и, блестя золотым зубом, сказал Леночке фатальную фразу, которая скрасила ему потерю звездного шанса:

— Настоящие капитаны, Леночка, не служат трем господам, а только двум: морю и кораблю. Пусть я погибну, но вместе с кораблем.

— Ну и дурак же ты, Витя! — засмеялась Леночка Шершнева и, поцеловав травленного перекисью водорода капитана в щеку, побежала вниз, к Пластронову и Шахинжакову.

Витя, гордый величием своей жертвы, вошел в светелку в тот момент, когда Недобежкин уже отчаялся найти его глазами, а Элеонора увлекала того за руку в потайную дверцу за медвежьей шкурой в стена. Увидев Шелковникова, аспирант обрадованно улыбнулся своему слуге и смело шагнул за своей возлюбленной. Вслед за ними в потайной дверце исчезли все пировавшие в светелке, в том числе и фотограф Карасик, которому покровительствовал Витя. Исчезновение Завидчей, Артура, Недобежкина с Шелковниковым, Ивана Александровича с его компанией произошло мгновенно и осталось совершенно незамеченным для остальной пирующей публики. Так же незаметно покинули «Русскую избу» Бульдин и Рябошляпов.

Спустившись из ресторана по деревянным ступенькам в тускло освещенный медными плошками подземный ход, только что вырытый армией кротов, согнанных для этого со всей области управделами Бульдиным, веселая компания, пировавшая в светелке, через каких-нибудь пять минут оказалась в одном из подвалов «Архангельского». По каменным ступенькам они поднялись в сад, над которым сняли огромные звезды, и, обогнув здание, очутились возле скульптуры «Менелай с телом Патрокла», прямо напротив парадного входа во дворец.

Элеонора за руку ввела Недобежкина в вестибюль, освещенный огромной люстрой и множеством канделябров.

— Аркадий! Тебя сейчас отведут переодеться. Ничему не удивляйся. — Она послала аспиранту воздушный поцелуй и исчезла в толпе дам, одетых в старинные платья.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?