Вторая проблема, неизбежная при отсутствии контроля, – это плохое и разрушительное поведение некоторых индивидуумов. Ядро может устранить опасных или вредных людей – из компании, библиотеки, платежной ведомости, – но Всемирная паутина сделать это не в силах: слишком просто войти снова под другим именем или с другого IP-адреса[584] либо прикрыться анонимностью. Таким образом, как мы обсуждали в главе 8, в сети много ненависти, неправомерного поведения и криминала.

Несмотря на огорчительность этого явления, для толпы оно не фатально. Прежде всего, большинство из нас не негодяи. Мы создаем и вносим свой вклад добросовестно, и хороший контент встречается гораздо чаще плохого. Кроме того, мощные поисковые инструменты, такие как у Google, помогают скрыть вредоносный или некачественный контент. Создатели наиболее популярных интернет-платформ в целом избрали грамотный подход: они следуют правилу, принятому в качестве одного из столпов «Википедии»: действуйте добросовестно и считайте, что остальные тоже действуют добросовестно[585]. Они не оценивают склонность потенциальных участников к плохому поведению, а отслеживают, что именно люди делают, и предпринимают по мере необходимости соответствующие шаги. Такой подход в большинстве случаев оправдан, и он дает возможность колоссального роста толпы без саботажа со стороны ее худших участников.

Впрочем, не всегда такая мягкая политика приносит успех. Мы столкнулись с проблемами в 2016 году, когда в Facebook и других социальных сетях стали появляться «фейковые новости», а в Twitter было вывалено колоссальное количество расистских, сексистских, антисемитских высказываний и прочей мерзости. Джимми Уэйлс утверждал, что создаваемая толпой «Википедия», одним из основателей которой он является, обладает определенным иммунитетом к «фейковым новостям» в силу применяемых методов регулирования. Приняв правильные принципы, нормы, установления и технологии, толпа способна сделать много для поддержания стандартов качества, хотя возможны различные компромиссы: насколько легко и часто размещаются новые объекты, как быстро ими делятся, кто их видит и, конечно же, сколько можно заработать на этом контенте. Далее мы обсудим некоторые из принципов.

Поскольку мы пишем эти строки в начале 2017 года, нам еще предстоит увидеть, как отреагируют на описанные проблемы крупнейшие платформы, дающие толпе голос. Мы уверены, что, соединяя разум и машину, можно получить эффективные решения. Есть один многообещающий подход – позволить людям помечать содержащий ложную информацию или оскорбительный контент, тренируя таким образом системы машинного обучения распознавать его автоматически.

Большое количество информации, например библиотеки и Всемирная паутина, обладают очевидной ценностью, поскольку к ним можно обращаться в поисках ответов на вопросы, учиться с их помощью. Огромные массивы данных, создаваемые толпой, имеют еще одно полезное качество: вбирая знание многих людей, они самопроизвольно порождают новые виды знания. Это своего рода волшебство, постоянно происходящее в реальности.

Первым, кто четко указал на это преимущество и потому стал святым покровителем толпы, был австрийский экономист Фридрих Хайек, написавший в 1945 году статью «Использование знаний в обществе». В то время шли жаркие дебаты о том, работает ли экономика с централизованным планированием типа советской (иными словами, экономика с единственным ядром, отвечающим за создание и распространение продуктов и услуг) лучше, чем экономика свободного рынка, в которой планирование и производство осуществляются неуправляемой децентрализованной толпой. Многие в то время считали, что качество центрального планирования выше или по меньшей мере могло бы быть выше. Хайек в своей статье показал, насколько они неправы.

ЧТО НЕ ТАК С ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫМ ПЛАНИРОВАНИЕМ? СПРОСИТЕ ХАЙЕКА И ПОЛАНИ

По мнению Хайека, основная причина того, почему централизованное планирование никогда не будет работать, состоит в том, что «данные для целого общества, с которых начинаются экономические расчеты, никогда не передаются единому разуму, способному определить последствия»[586]. Но почему нет, особенно сейчас, когда у нас есть мощнейшие технологии для наблюдения и анализа? Почему бы просто не налепить датчики на все механизмы, не провести исследования, не прислушаться к социальным сетям, чтобы понять все предпочтения, и не загрузить всю эту информацию в «единый разум» – гигантский алгоритм экономической оптимизации, который бы постоянно работал, чтобы «определить последствия»? Этого нельзя сделать потому, что, согласно объяснениям Хайека, алгоритм никогда не будет получать все данные, которые ему необходимы; он не сможет «обеспечить оптимальное использование ресурсов, известных любому члену общества, для целей, относительную важность которых знают только эти люди»[587].

Хайек заявлял, что в экономике применимо что-то вроде парадокса Полани: мы не можем рассказать обо всем, что мы знаем, чего желаем или что ценим. В результате гигантский оптимизирующий алгоритм любого централизованного планирования никогда не получит необходимых данных и будет делать дикие и неразумные вещи. Это что-то вроде кошмарной версии преисполненного благих намерений, но рассеянного родственника, исколесившего весь город в поисках подарка, который вы хотели получить на прошлое Рождество, а не в этом году. Даже если бы те, кто занимается централизованным планированием, всегда действовали наилучшим образом в интересах остальных (что уже кажется неправдоподобным), сверхцентрализация создала бы экономику, одновременно и оруэлловскую[588], и кафкианскую[589].

Как свободная рыночная экономика добивается большего? Она позволяет людям заключать сделки друг с другом без излишнего центрального контроля и использует цены не только для того, чтобы уравновешивать спрос и предложение, но и чтобы передавать информацию в экономической среде в высшей степени экономным образом. Хайек писал: