Таким образом, заявления о суверенитете Эстонской ССР, Литовской ССР и Латвийской ССР повальной суверенизации не вызвали.

«Цепная реакция» принятия союзными республиками деклараций о суверенитете началась только после того, как соответствующий шаг 12 июня 1990 г. сделала РСФСР[649]. После процесс стал неуправляемым: 20 июня декларация о суверенитете принимается Узбекской ССР, 23 июня – Молдавской ССР, 16 июля – Украинской ССР[650], 27 июля – Белорусской ССР[651], 22 августа – Туркменской ССР[652], 23 августа – Армянской ССР[653], 24 августа – Таджикской ССР[654], 10 октября – Казахской ССР[655], 14 ноября – Грузинской ССР[656].

Декларация о суверенитете РСФСР была принята 12 июня 1990 г. на I Съезде народных депутатов РСФСР.

Полагаю, что никаких объективных предпосылок для принятия Декларации о государственном суверенитете РСФСР не было.

Из доклада В. И. Воротникова, сделанного на Первом Съезде народных депутатов РСФСР и посвященного вопросу принятия данной декларации, абсолютно неясно, что же предлагалось понимать под суверенитетом: полную государственную независимость или же получение дополнительной самостоятельности в рамках Советского Союза. Делались взаимоисключающие заявления.

С одной стороны, заявлялась приверженность Союзу, его целостности: «… Попытки сыграть на беспамятстве, разрушить наш Союз, растащить по кускам его ядро – Россию – не пройдут»[657]. «Концепция нашего суверенитета, предусматривая расширение прав России, не предполагает ослабления связей с Союзом и другими республиками»[658].

С другой стороны, делались заявления о том, что «у нас (у РСФСР. – Д. Л.) должны быть все реальные атрибуты независимости, свои экономические, политические, культурные структуры, не только свой флаг, герб, гимн, но и своя твердая самостоятельная политика»[659], что «суверенитет России, как и любой республики, – это обладание всеми формальными и реальными правами и возможностями, для того чтобы самостоятельно распоряжаться своим материальным и духовным достоянием в интересах населяющих её людей, выбирая при этом те формы своего внутреннего устройства и внешних сношений (выделено мной – Д. Л.), которые в наибольшей степени соответствуют традициям, потребностям и желаниям народа»[660].

Об укреплении Союза говорил и выступавший с альтернативным докладом по вопросу о суверенитете РСФСР Б. Н. Ельцин[661].

То есть, с одной стороны, заявлялось, что РСФСР остается в составе Советского Союза и не мыслит себя иначе, с другой стороны – РСФСР в составе Союза должна была получить столько прав и «свободы», что смысла в существовании СССР уже не оставалась.

Тем не менее главное не то, о чём говорили, а главное то, какие положения закрепляла принятая Декларация о государственном суверенитете РСФСР. А она в ст. 5 закрепляла верховенство законов РСФСР над законами СССР: «Для обеспечения политических, экономических и правовых гарантий суверенитета РСФСР устанавливается:

полнота власти РСФСР при решении всех вопросов государственной и общественной жизни, за исключением тех, которые ею добровольно передаются в ведение Союза ССР;

верховенство Конституции РСФСР и Законов РСФСР на всей территории РСФСР; действие актов Союза ССР, вступающих в противоречие с суверенными правами РСФСР, приостанавливается Республикой на своей территории…»[662].

И именно, основываясь на Декларации о государственном суверенитете РСФСР, в октябре 1990 г. был принят Закон РСФСР «О действии актов органов Союза ССР на территории РСФСР»[663], которым акты Союза ССР, принятые в пределах союзного ведения, могли быть приостановлены Верховным Советом РСФСР или Советом Министров РСФСР (абз. 2, ст. 1 Закона). Что касается актов, относящихся к иному ведению, то вступали в силу на территории РСФСР лишь после их ратификации Верховным Советом РСФСР либо в отношении актов с меньшей юридической силой – после их утверждения Советом Министров РСФСР или другими соответствующими органами (ст. 2 Закона).

Таким образом, принятая РСФСР декларация о государственном суверенитете стала одним из решающих факторов дестабилизации союзных отношений в СССР.

Проблема усугубилась ещё и тем, что соответствующие декларации издали автономные республики[664]. По меткому замечанию проф. Д. Л. Златопольского, «идея о суверенитете автономий распространилась со скоростью лесного пожара»[665]. Причём, как справедливо отмечено, «в декларациях автономных республик о государственном суверенитете провозглашались идеи, которые могли быть осуществлены только в случае полного разрыва государственных связей данной автономии с Россией, а равно и с Союзом ССР…»[666]. Вероятно, не последнюю роль в провоцировании такого хода событий сыграл Закон СССР от 26 апреля 1990 г. «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации»[667], который называл, в отличие от Конституции СССР, государствами и субъектами СССР не только союзные республики, но и автономные республики.