— Милочка, позаботься…

Разговор опять вернулся к двуслойному шепсу. Никто не смотрел, что там делает Полина, никто не заметил, как она бросила в каждую чашку по крохотной капсуле. Ни привкуса, ни запаха, ни осадка. Здоровый полуторачасовой сон гарантирован.

Поль пытался рассмотреть напоследок затейливый текстильный интерьер Эмфидиной комнаты, но не мог разобрать, где кончается «бахрома» и сцепившиеся друг с дружкой «инфузории», принадлежащие к потустороннему миру, и начинаются сплетенные воспитанницами кружева. То и другое сливалось, срасталось, беззастенчиво предавалось мимикрии. Поль начал разглядывать край салфетки, свисающей с подставки для терминала, а потом вдруг заметил, что «салфетка» шевелится и вообще просвечивает… но, если присмотреться, под этой призрачной пакостью, притаившейся возле вычурного манокарского прибора, как будто лежит настоящее кружево.

Он бросил это занятие и перевел взгляд на объект. Вовремя. Вдова президента всем корпусом покачивалась, тщетно пытаясь удержать чашечку в расслабленных пальцах. Еще чуть-чуть — и свалится на пол. Эмфида поступила практичней, словно ей уже доводилось отключаться во время чаепитий: откинулась на спинку стула и начала тихонько похрапывать.

Поль шагнул к ним, прислонил обмякшую Мею к спинке стула. Сунул обе чашки из-под чая со снотворным в карман своего вдовьего платья. Запер дверь — замки здесь механические, удобно. Отключил кипятильный агрегат.

Послал сигнал Стиву, и через секунду посреди комнаты вырос столб ослепительного радужного пламени. Ошеломленная Полина, которую не успели вовремя свернуть, увидела, как исчезают в этом пламени «бахрома», «инфузории» и все остальное, как съеживается и отползает более живучая «вата». Под конец Полине все-таки довелось посмотреть на кружева, а потом ее свернули, чтобы не путалась под ногами у базовой личности.

— Слушай, вся эта информационная нежить рядом с тобой сгорает! — обрадованно сообщил Поль. — Раз — и нету! Классно, ты бы видел!

Стив выслушал, кивнул (поскольку он не мог это увидеть, бурного интереса новость у него не вызвала), взял на руки Мею, бросил Полю: «Держись за меня», и они оказались в салоне яхты.

В кармане у Поля звякнули чашки. Он выложил их на стол и сказал:

— Теперь давай в темпе обратно. Эта фигня скоро начнется.

— Подожди, сначала я Мею в медотсеке устрою.

Стив вышел из салона, Поль следом за ним, на ходу сдергивая пришпиленную к прическе вуаль. «Тысячеликий мираж» вместе с другим реквизитом, включая метровый отрезок кабеля, ждал в каюте: вчера решили, что гримироваться лучше на яхте, так оно спокойней.

За четверть часа Полина Вердал превратилась в мифическую Черную Вдову с красными глазами, клыками, черной шерстью на лице и болтающимся сзади мохнатым хвостом. На правую руку привидению надели перчатку с шокером, какие незийская полиция использует крайне редко, лишь по специальному разрешению высшего руководства, для пресечения особо злостных беспорядков в многолюдных местах. Применять шокер без санкции начальства нельзя, подсудное дело, и вообще его следовало оставить дома в сейфе, а не тащить с собой на Манокар. Но начальство далеко и ничего не узнает… Сверху шокер маскировала черная шерсть, а желтоватые загнутые когти на пальцах Вдовы отвлекали внимание от шишкообразного утолщения на тыльной стороне кисти.

— Поль, готов?

— Ага.

Стив тоже загримировался под вдову — не призрачную, обыкновенную. Жилистая дылда, лицо прикрыто густой вуалью, покрой и материал платья указывают на принадлежность к шестому уровню. Крепкие мозолистые руки служанки, привыкшей к тяжелой работе. Швабра и пластиковое ведро, на треть наполненное водой, завершали образ.

— Телепортируемся к Эмфиде, — предложил Поль. — Она дрыхнет, а больше там никого. Давай, они скоро начнут.

— Погоди. За ночь я кое-что просчитал… Если мы просто сорвем сегодняшнее мероприятие, ничего не изменится — они проведут его послезавтра или через неделю. Мы ведь не собираемся остаться на Манокаре и присматривать тут за порядком? Значит, мы должны запугать их настолько, чтобы эта традиция исчезла, чтобы одно упоминание о Дне ответственности вызывало у них панику.

— Так и сделаем.

— Задержимся еще на полчаса. — Черная Вдова протестующе нахмурилась, но Стив договорил: — Усвоишь кое-какую рабочую информацию.

Холл на втором этаже не имел ничего общего с тем чистеньким помещением, которое Тина видела три дня назад, когда Лиргисо разрешил ей прогуляться по вилле в сопровождении «цербера». Белые оштукатуренные стены обезображены дырками от пуль и темными рубцами. Паркет, совсем недавно до блеска отполированный, изрыт оспинами, покрыт слоем белесой пыли. Лампа, опоясывающая потолок по периметру, монотонно гудит и мигает, заливая нервным светом баррикаду перед входом в коридор. В воздухе плавает, не желая оседать на пол, мельчайшая взвесь штукатурки.

На баррикаду пошла вся мебель, какая нашлась в комнатах и в холле. Тина сидела за ней скорчившись и сквозь прицел армейского «кермара» смотрела на дверной проем напротив.

Темный прямоугольник на полу посреди холла — бронированная дверь, установленная после первого налета рабочими из филиала «Кристалона». Осаждающие сначала пытались ее выбить, потом догадались подорвать. Взрывной волной дверь швырнуло вперед, однако до баррикады она не долетела.

Круглые окровавленные предметы. Можно подумать, что это просто шлемы — если не рассматривать их, если сосредоточиться на проеме. Это и есть шлемы, только с отрезанными человеческими головами внутри. Залитое кровью лицо одного из охранников Тина узнала. Люди рахад забросили их в холл, рассчитывая запугать противника, но Тина после этой демонстрации почувствовала, что начинает звереть. Раньше она просто отстреливалась, выполняла тактическую задачу — оттянуть на себя внимание атакующих, чтобы дать Лиргисо возможность выбраться наружу, захватить аэрокар и вернуться за ней (насчет последнего пункта у Тины чем дальше, тем больше крепли сомнения, хотя Лиргисо клятвенно уверял, что не бросит ее). А теперь она азартно ловила в перекрестье прицела все, что шевелилось за проемом, и била на поражение. Реакция у нее в этом теле не такая плохая, как она опасалась. Судя по выкрикам на лестничной площадке, уже удалось кого-то подстрелить.

…После того как она пинком разбудила Лиргисо, тот встал, распахнул дверцу стенного шкафчика — с таким выражением на лице, словно являлся средоточием всех страданий во Вселенной, — извлек аптечку и проглотил сразу несколько цветных капсул. Скорбно пробормотал: «Фласс, какая же будет ломка…» Потом уже вполне осмысленно посмотрел на Тину и спросил, что случилось.

Тина вкратце изложила факты. Про Анатолиди сказала, что он попал в руки к бандитам и те используют его как посредника. Возможно, так оно и есть. Ей казалось маловероятным, чтобы граф сам разыскал людей рахад и предложил им союз, лишь бы отомстить наглому покупателю виллы, а Лиргисо наверняка захочет расквитаться, если заподозрит злой умысел.