Они приехали домой в шесть часов вечера. У крыльца стояла черная «Ауди» Дениса Малиновского, и у Анны сразу же испортилось настроение. Сашка вышел на крыльцо, удивленно спросил:

— Мама? Ты уже вернулась? А мне сказали, что уехала на несколько дней.

— Так получилось.

— Мама, я хотел тебе сказать…

— Погоди, Сашка. Потом. Где он?

— Малиновский? Наверху.

— Тореадор, смелее в бой! — фальшиво пропел Стас и, увидев, что Анна совсем загрустила, добавил: — Ну если все так плохо, я могу побыть рядом.

— Что, хочешь отказать Денису в любви?

— Ну если бы это… — Шацкий плотоядно облизнулся.

— Иди-ка ты лучше на кухню, наполняй свой бездонный желудок. Я сама.

Стас тут же испарился, Анна поднялась наверх. Денис по-хозяйски устроился в комнате с камином, развел огонь и потягивал мартини из высокого бокала. Перед ним стояла наполовину пустая бутылка. Увидев Анну, Малиновский без всякого намека на приветствие потряс в воздухе бумажкой, которую до этого сжимал в руке:

— Это еще что? «Прощай, меня не будет несколько дней»? Когда не будет? И что за «прощай»? Это не логично.

— Я уезжала.

— Куда?

— Повидать семью Дэна.

— Да сколько можно?! — вскипел Малиновский. — «Дэн, Дэн, Дэн»! У тебя маниакальный психоз, ты одержима! Денег возила? И как?

— Не переживай так за мои деньги, я все равно не оставлю тебе наследства.

— Ты довольна тем, что узнала про своего щенка?

— Я недовольна тем, что узнала про тебя. Расскажи мне, что ты еще успел предпринять, чтобы убрать из моей жизни Дэна? Да, и не морщись, я всегда буду называть его именно так! И он единственный человек с этим именем в моей жизни, и других не будет, понял? Скажи правду, Денис, меня уже трудно удивить. Когда ты начал действовать? Сразу после появления Панкова, чтобы убрать сразу двух соперников? Только не надо врать, будто это страстная любовь, не поверю. Чего тебе от меня надо?

Малиновский глубоко вздохнул:

— Знаешь, Анна, мне и правда жаль, что так получилось. Но я не могу видеть рядом с тобой другого мужчину, наверное, мне тоже пора лечиться. Я знаю, что ты вошла в эту комнату с твердым намерением еще раз вышвырнуть меня из своей жизни. Но сколько раз так уже было? А? По-моему, давно пора понять, что я — твоя судьба, а ты — моя. Давай закончим все сегодня же: помиримся, я перевезу сюда свой чемодан и завтра из этого дома поеду на работу. А?

— А если нет? Если мы не помиримся?

— Ну тогда мне придется придумать что-нибудь еще, пока в твоей жизни не останусь я один.

— Я на тебя в милицию заявлю.

— Не впадай в детство. Что такое закон и кто его стражи и исполнители? Люди. И эти люди ничем не отличаются от всех прочих: так же любят покушать, любят своих жен и своих детей и имеют маленькие человеческие слабости. Во благо человечества живут одни только дураки, нормальные люди живут для себя. А самые умные из нормальных люди всего и добиваются. Высоких постов, больших денег. Так что закон — это не машина, это живой и ранимый организм, и он так же не совершенен. Посмотри на меня — я тоже его часть. Я долго время работал адвокатом и знаю всю эту кухню изнутри. Ты не сможешь мне ничего сделать… Ну как?

— Блестяще. Прими мои поздравления.

— Твое решение?

— Поезжай-ка ты домой, мой блистательный оратор.

— Прогоняешь все-таки?

— Да, Денис.

— Ну смотри. А знаешь, ты меня не разочаровала. Моя жизнь становится интересной.

— Посмей только!

— Мы еще поговорим на эту тему.

Малиновский встал, поставил на стол пустой бокал и прошелся по комнате.

— А ведь я всегда преклонялся перед Ленским, поэтому и тянет меня сюда, в этот дом, в его любимую комнату. И к его женщине. Наказал он меня все-таки. Как чувствовал. Достойный был человек, сильный, умный. И друг хороший. Но выбора он мне не оставил…

Он ушел, Анна, услышав, как хлопнула входная дверь, спустилась вниз, на кухню. Шацкий жадно ел суп, мама и тетенька с умилением следили за тем, как быстро опустошается глубокая тарелка.

— Ты кушай, Стасик, кушай, — тетенька пододвинула к художнику поднос с ломтями хлеба.

— Поговорили? — жуя, спросил Стас.

— Да.

— Надеюсь, он больше не вернется.

— Думаешь? — Анна с сомнением покачала головой. — Надо ехать на работу. Что там творится, интересно?

— Любая фирма лучше работает в отсутствие хозяина.

— Это еще почему? — удивилась Анна.

— Чтобы доказать, что ему вовсе и не обязательно каждый день появляться на работе. Я, кстати, тоже соскучился по ляпушкам. Хочется чего-нибудь легонького, бездумного. Подбрось мне какую-нибудь работенку, величество. Нам надо пополнить семейный бюджет. В нем небось в свете последних событий образовалась солидная брешь?

— Не твоя печаль. Хотя работой я тебя загружу охотно. — Анна повернулась к матери: — Мама, в мое отсутствие никто меня не спрашивал?

— Нет, дочка.

— А Сашка где? — Она вспомнила, что сын хотел о чем-то с ней поговорить.

— В свой клуб собрался.

— Ладно, это подождет.

В ходе оперативно-розыскных мероприятий по делу об убийстве гр. Панкова и гр. Юсупова

…наступил момент, когда в кабинете Ехина появилась Светлана Юсупова. Несколько дней ей пришлось провести в больнице: известие о смерти мужа вызвало у женщины самый настоящий шок. А только-только все наладилось! Теперь Светлана сидела перед Ехиным и громко рыдала. Она до сих пор не могла понять: как же так? В тот вечер, когда убили мужа, она сама показывала покупателям дачу и договорилась о хорошей цене. Настроение у Светланы было прекрасное, и тут позвонила мать. Женщина до сих пор не могла оправиться от потрясения. Ее зубы громко стучали о край стакана. Всхлипывая, Светлана твердила:

— Вы не понимаете, что это за женщина! Это она убила Андрея, я знаю! Она ненавидела его и меня тоже ненавидит, она сделает так, что я никуда не поеду… Это она убила. Она… Сегодня ночью мне приснился Андрей. Помахал мне рукой и сказал: «Света, скоро ты придешь ко мне». Вы думаете, что я тронулась?

— Успокойтесь, Светлана Петровна. Шура, налей женщине еще воды. И дай пузырек с валерьянкой. Вы уверены, что Австрийская хочет вас убить?

— Да… Еще когда мы с Андреем были у нее, дней десять назад, я поняла, что эта женщина одержима. Она, возможно, не отдает себе отчета в том, что делает. Она больна… Понимаете, у меня нет никого, кроме Андрюши. Не было… Нет…