человеческих существ вращаются вокруг ограниченного числа снова и снова возникающих стереотипов: дикие люди живут вдали от цивилизации, бродя в пустыне. Они не едят хлеба и не носят одежды. Напротив, она едят траву как животные и пьют воду из источников»[417]. Таким образом, можно предположить, что многолетнее пребывание Набонида в Тейме позволило его вавилонским противникам интерпретировать ситуацию как превращение царя в «дикого человека». Эта традиция получила широкую известность среди жителей Вавилонии, в том числе переселенцев из Иудеи. В их фольклоре она соединилась с версией событий, изложенной самим Набонидом в его харранской надписи. Однако легенда не приняла бы известный нам вид без влияния ряда мотивов собственно еврейского происхождения. Это идея божественного воздаяния гордым, в первую очередь относящаяся к могущественным языческим царям (Ис 14, Иез 28), и мотив обращения иноземного царя к монотеизму, характерный для многих древнееврейских произведений[418]. В результате повествование Набонида о своем добровольном изгнании превратилось в рассказ о гордыне и прозрении Навуходоносора, появление которого здесь особенно примечательно в связи с его принципиальной ролью в еврейской истории.

История экзегетики

На протяжении истории иудейская и христианская экзегеза интерпретировали сон Навуходоносора исходя из толкования, приведенного в книге Даниила, то есть рассматривали этот сон как реальный исторический факт. Большинство комментаторов считало основополагающим моральный смысл, заключенный в истории гордыни Навуходоносора, его наказания и последующего возвращения в человеческий облик и восстановления в царском достоинстве. Среди подобных толкований выделяется интерпретация Ори-гена, который сопоставлял Навуходоносора с падшим ангелом[419]. C первого взгляда она может показаться несколько неожиданной, однако ее корни очевидно лежат в еврейской экзегезе пророческих книг. Как известно, еврейская традиция идентифицировала гордого вавилонского царя из Ис 14 с Навуходоносором; его гордыня, изображенная в этом тексте, понималась как причина его последующего наказания, описанного в Дан 4. Учитывая, что христианская традиция обычно связывает Ис 14 с падшим ангелом, Ориген распространил указанное сопоставление на Дан 4, посчитав историю Навуходоносора аллегорическим повествованием о падении Люцифера. Примечательно, что в Дан 4 говорится также о покаянии Навуходоносора, и для Оригена, с симпатией относившегося к концепции апокатастасиса (всеобщего спасения), вероятно, было возможно применить и эту черту повествования о вавилонском царе к истории падшего ангела.

Попытки перетолкования сна Навуходоносора как предсказания будущих событий мировой истории появляются только в экзегезе XIX столетия. Первым автором, предложившим подобное толкование, был Джон Аквила Браун, в 1823 году опубликовавший в Лондоне свое сочинение под названием «Вечерняя заря» («Even-tide»)[420]. Дж. Браун не был профессиональным богословом или духовным лицом – по своему роду занятий он был серебряных дел мастером, обратившимся к толкованию пророческих книг. Тем не менее его толкование оказалось более проницательным, чем труды последующих комментаторов, скорее испортивших, а не развивших его. По мнению Дж. Брауна после завоевания теократического иудейского царства Вавилоном Божественного правления на земле не будет до Второго пришествия, когда Иисус Христос, как потомок Давида, вновь воцарится в Иерусалиме. Вычислить дату его воцарения Дж. Браун попытался, обратившись к четвертой главе книги Даниила. Он считает Навуходоносора образом человечества – сначала «благоденствующего в чертоге своем» как символ иудейской теократии, затем унизившегося до животного состояния как символ эпохи господства языческих империй и затем вновь вернувшегося к прежнему состоянию как символ мессианского царства Иисуса Христа. Обозначив время падения иудейской монархии как 604 год до н.э. и, отсчитав от этой даты «семь времен», принятые в соответствии с традиционными экзегетическими принципами за 2520 лет (360 х 7), Браун определил 1917 год как дату Второго пришествия Иисуса Христа.

Идеи Брауна были развиты адвентистским проповедником Н.Х. Барбуром, в 1877 году опубликовавшим свое сочинение «Три мира и урожай этого мира» (Three worlds and the harvest of this world)[421]. Он полагал, что Второе пришествие произойдет в 1878 году, а к 1914 году Иисус Христос распространит свою власть над всем миром. Чтобы получить эту дату Барбур использовал те же самые 2520 лет – «7 времен» из Дан 4, что и Браун, изменив начальную точку расчетов – 606 год до н.э. вместо 604 года до н.э. Этот временной период Барбур отождествил с «временами язычников», о которых говорится в Лк 21, 24. Идеи Барбура активно поддерживал работавший вместе с ним адвентист Чарльз Рассел. В 1876 году он опубликовал статью «Времена язычников: когда они закончатся?» с изложением приведенных выше вычислений. Когда Второе пришествие в 1878 году не состоялось, Рассел в характерном для адвентистов духе истолковал это событие как указание на небесное воскресение «спящих святых» – праведных христиан, живших со времен Иисуса Христа. После разрыва с Барбуром, произошедшего в 1879 году, Рассел стал издавать собственный журнал «Сионская сторожевая башня и вестник присутствия Христа» и стал учредителем «Общества Сторожевой Башни», позднее ставшего руководящим органом «Свидетелей Иеговы» (название, в 1931 году принятое основанной Расселом организацией «Исследователи Библии»). Начало Первой мировой войны было воспринято Расселом как исполнение его пророчества – он идентифицировал ее с Армагеддоном и полагал, что она закончится в 1918 году крушением языческих империй и вознесением 144000 избранных на небеса; в качестве даты начала царства Божьего на земле ожидался 1931 год. В 1920-е годы, уже после смерти Рассела, 1914 год стал рассматриваться как год начала последних времен и небесного воцарения Иисуса Христа (к подобным спиритуализациям своих пророчеств уже не раз прибегали адвентисты). В последующие десятилетия «Свидетели Иеговы» печально прославились своим догматизмом и неумелой апологетикой[422], продолжая упорно настаивать на своей концепции, определяющей «времена язычников» как период с 607 года до н.э. до 1914 года, и постоянно перенося дату Второго пришествия на более поздние сроки.

По нашему мнению, первоначальная идея Дж. Брауна была гораздо более проницательной и интересной, чем более поздние попытки развить ее со стороны американских комментаторов. То, что ему удалось путем сделанных на основе Библии вычислений получить такую знаменательную дату как 1917 год, выглядит довольно примечательным и может быть, наряду с предсказанием английских протестантских комментаторов XVIII-XIX веков о восстановлении еврейского контроля над Иерусалимом в 1967 году (см. ниже), отнесено к одному из немногих успехов в предсказании будущего на основании библейских пророчеств. К обсуждению и развитию этого толкования мы и обратимся в следующей главе.

Толкование

История превращения Навуходоносора в животное стоит в тесной связи как с эсхатологическими видениями арамейского апокалипсиса, так и с темами, позднее внесенными в книгу Даниила автором еврейского раздела. Мы можем привести очень большое количество общих мотивов, объединяющих эти