– Я могу только сказать, она бы гордилась тем, что ты делаешь здесь и сейчас, – он поколебался, но закончил: – Как и я.

Эти слова подействовали сильнее, чем Нимуэ думала: она совершенно не ожидала слез, которые потекли по щекам, и постаралась быстрее стереть их. По правде говоря, у нее никогда не было отца. И хотя часть ее тянулась к Мерлину, другая боялась быть отвергнутой.

– Но я совсем не знаю, что творю.

– Именно так люди и обретают подлинное мужество – когда их путь более всего сокрыт туманом.

Он хотел сказать что-то еще, но отвел взгляд – Нимуэ заметила это.

– Что?

– Мне очень жаль, – просто сказал Мерлин. – Мне жаль, что я не смог спасти ее.

Нимуэ кивнула, принимая его извинения.

– И я ошибался насчет меча, – продолжил он.

– О чем ты?

Мерлин выглядел так, словно на него внезапно сошло откровение.

– На замок обрушилась вовсе не кровь Утера. И не моя, конечно же. Осмелюсь предположить, что это предзнаменование говорило не о смерти, а о великих переменах. На замок обрушился дождь из волчьей крови.

– Я не понимаю…

– Все это время я гонялся за мечом, полагая, что именно он запустил цепочку событий, но меч был ни при чем. Все дело в тебе. Это ты – Ведьма Волчьей Крови.

Он выглядел печальным.

– Я мог бы тебе помочь, я…

– Ведь ты здесь.

– Я поеду вперед и попытаюсь увидеться с королем, сгладить ситуацию любыми доступными мне средствами. Прошу, не строй ложных надежд: однажды он уже намеревался срубить мне голову, и с тех пор я сделал много того, что еще сильнее разозлило его. Меня могут казнить еще до твоего прибытия.

Нимуэ посмотрела на Мерлина, их усталые взгляды встретились. Она не могла увидеть в его словах ни расчета, ни тонкой игры, ни манипуляции. Впервые он собирался поступить по-человечески.

Поступить как отец.

– Ты вовсе не должен…

– Нет, должен, – спокойно ответил он.

Артур толкнул скрипучую дверцу сарая на окраине города близ южной стены и обернулся к Нимуэ.

– Ты уверена насчет этого?

Вместо ответа она проскользнула мимо него. Воздух в сарае был густым и тяжелым, в стойлах нервно ржали лошади. Нимуэ вытянула вперед руку с факелом, и тут из темноты на нее с рычанием выскочил Бивень, обнажая сточенные клыки.

Артур выхватил меч, но Нимуэ осталась недвижима.

– Где Рос?

Лицо фейри исказилось, когда из глубины сарая донесся низкий лай. Он ткнул в Артура бивнями напоследок, но позволил им пройти. Когда в свете факела показались Бивни, сидящие на корточках и съежившиеся на соломе, Нимуэ вспомнила, что они могут великолепно видеть в темноте и обходиться без света. Они отыскали Роса: тот сгорбился на тюке сена и жевал кусок гипса. Бледный и молчаливый, Б’улуф лежал рядом, зажав под мышками окровавленные обрубки.

– Мы не хотим видеть вас здесь, – Могван привстал, обращаясь к ним.

– А что бы ты сделал, будь ты на моем месте? – поинтересовалась Нимуэ у Роса. – Если бы это у тебя был Меч Силы и кто-то из Небесного Народа посмел бы вести себя столь вызывающе?

Рос выплюнул несколько слов в сторону Нимуэ. Могван выглядел впечатленным.

– Этого мы никогда не узнаем, – перевел он.

– Я не хочу, чтобы вы меня любили или поклонялись мне. Мне даже не нужно, чтобы вы меня уважали. Мы нуждаемся в вашей силе, чтобы защитить фейри, когда меня не станет, – произнесла Нимуэ, а Артур добавил:

– Она добровольно отказывается от меча и собственной свободы, отдавая себя в руки короля Утера, – он помолчал, давая Бивням время осознать это. – Жертвует собой, чтобы все мы могли жить. Чтобы род Бивней не прервался на этом поколении.

На лице Могвана мелькнуло удивление. Он начал было переводить, но Рос прервал его:

– Мой отец говорит, что ты не из тех, кто сдается, – наконец сказал Могван.

– Я вовсе не сдаюсь. Фейри уже достаточно натерпелись, и я не хочу вовлекать их в очередную резню. Если моя жизнь купит им свободу, значит, я не потрачу ее зря.

Послышался шорох, и Рос внезапно вырос в свете факелов прямо перед ними, широкогрудый и свирепый. Его глубоко посаженные черные глаза внимательно изучали Нимуэ, а затем он прорычал:

– Гоф ух нох ви’рох?

Могван спрятал улыбку. Нимуэ нахмурилась:

– Что он сказал?

– Он спрашивает: у тебя в роду, случайно, не было Бивней?

Рос ухмыльнулся, демонстрируя золотые клыки.

– Брах но ла йех.

– Ты еще более жесткая женщина, чем его первая жена, моя мать.

Затем Рос что-то рыкнул в сторону Артура и хлопнул его по груди, заставив поперхнуться.

– Отец говорит, что, когда ты устанешь от парня с цыплячьими ногами, он готов взять тебя третьей женой.

– Не будем торопить события, – с улыбкой сказала Нимуэ. Она взяла Роса за руку. – Но мне и правда нужны воины. Я хочу, чтобы вы с Артуром провели фейри к кораблям Пендрагонов. Сделаешь это для меня?

Рос обхватил ее маленькую ладонь своими ручищами, и она ощущала тепло и грубость его кожи. Когти чуть оцарапали ей руку.

– Гр’уфф. Брук но’дам, – и затем он старательно выговорил слова, которые она могла понять. – Рождаемся на рассвете…

– …чтобы уйти в сумерках, – закончила она, благодарно касаясь его руки.

Повозки, овцы, ослы, верховые лошади, визжащие дети-фейри, телеги, дюжина волов, кричащие Фавны, гудящие Луннокрылые, плачущие младенцы, сотни беженцев – как фейри, так и человечья кровь, – все толпились на площади Шлака возле западных ворот. Полдюжины разных слухов о предательских заговорах появились за один только день, и Артуру с Росом потребовались вся решимость и железная дисциплина, чтобы предотвратить катастрофу. Люди в толпе не были глупы. Они знали, что отправляются через территории Красных Паладинов совершенно беззащитными. Нервы у всех были натянуты, словно тетива лука.

Так же беспокойно было у ворот, где Моргана и Нимуэ провожали в дорогу Мерлина. Никогда прежде Нимуэ не видела волшебника столь неуверенным и напряженным.

– Дождись ворона, – в двадцатый раз говорил он. – Убедись, что это почерк Артура.

– Обязательно, – заверила его Нимуэ.

– Пусть оставит тебе такое же точно письмо для сравнения. Утер может изобретать весьма искусные подделки.

– Все уже сделано.

– Хорошо, – Мерлин потянул себя за кончик бороды. – Если я заподозрю обман, то сделаю все, чтобы предупредить тебя, но…