– Элла… – Его голос сорвался, и он помолчал, чтобы справиться с эмоциями. – Я не хотел ранить тебя, малышка. Я люблю тебя.

Я не желала этого разговора, но мы собрались здесь для того, чтобы раз и навсегда выяснить отношения. Поэтому я собралась с силами и ответила:

– Я знаю, папа, но ты постоянно причиняешь мне боль. Может, ты и любишь меня, но я все еще самая большая ошибка в твоей жизни.

– Это не…

– Нет, это так.

Я не могла позволить ему закончить. Я не хотела больше слышать вранье. Он лгал несознательно, обманывал сам себя.

– Дженнифер, Джульетта, Анастасия – они твоя гордость и отрада. Я говорю так, потому что вижу, как ты рассказываешь о них, как улыбаешься им, как их любишь. Со мной все иначе. Мы оба это знаем.

– Это не значит, что я не люблю тебя. Милая, просто это сложно. Твоя мать…

– Ты пытаешься, – прервала я его, не желая впутывать в этот разговор маму. Мне казалось, я бы не смогла это пережить. – Я знаю, что ты пытаешься. И я благодарна тебе за усилия. Но даже если ты и любишь меня, для тебя я больше последствие, чем дочь. Я – напоминание о твоих ошибках и разочарованиях. Судя по всему, ты не можешь это принять, и я больше не буду заставлять тебя пытаться.

– Элла… дочка… ты не заставляешь меня. Я сам хочу. Я хотел этого с того момента, как мне позвонили из полиции, чтобы сообщить об аварии. Этот месяц моей жизни без тебя был просто кошмаром. Тебе делали операцию, и я не мог быть с тобой. У тебя новый дом, новая жизнь, и я снова остаюсь за бортом. Я не могу это перенести. Может быть, у нас еще не все гладко, может быть, я всегда буду по-разному относиться к тебе и к Дженнифер с девочками. Но то, что у нас есть, все равно лучше, чем ничего. Попытаться – лучше, чем потерять тебя.

– Для тебя – может быть. Мне от этого только больно.

Я глубоко вдохнула и задержала дыхание, а потом резко выдохнула. Слезы струились по моим щекам. Я неотрывно смотрела на отца и вдруг почувствовала тепло Брайана, его сильные руки. Когда он обнял меня, я внезапно осознала, почему поведение папы причиняло мне такую боль.

– Я не хочу быть чьим-то последствием. Я хочу быть гордостью и отрадой.

Мое тело сотрясалось от беззвучных рыданий, и я прижалась к груди Брайана. Он крепко прижал меня к себе и склонил свою голову к моей.

– Ты больше, чем моя гордость и отрада, – сказал он, мягко поглаживая мои волосы рукой. – Ты вся моя жизнь, Элламара. Мое сердце. Моя душа. Ты – мое все.

Прошло несколько минут. Никто не сказал ни слова, пока я заливала рубашку Брайана слезами. Когда мне наконец удалось взять себя в руки, я откинулась на спинку стула, вытерла салфеткой глаза и нос и выпила глоток воды. Меня все еще трясло, и я не могла остановить слезы, но, по крайней мере, справилась с отвратительными всхлипываниями.

Я отставила стакан с водой и снова прислонилась к груди Брайана, чтобы набраться смелости и посмотреть на отца. Его глаза покраснели, а на лице застыло выражение опустошенности. Он встретился со мной взглядом, а затем будто бы постарался склеить воедино наш с Брайаном образ: то, как Брайан держал меня, как я изо всех сил цеплялась за него, полностью доверившись ему. Рассматривая нас, папа рассеянно покачивал головой.

– Ты – не то, о чем я сожалею, Элла, – произнес он тихо. – Моей ошибкой было уйти от тебя.

Я хотела бы поверить в это.

Отец откинулся в кресле, все еще наблюдая за мной и Брайаном.

– Нам с твоей матерью нужно было развестись, но я не должен был бросать вас обеих. – Его взгляд сфокусировался, и он умоляюще посмотрел мне в глаза. – Ты была для меня неожиданным даром. – Внимание отца переключилось на Брайана, и он добавил: – А последствие – это он.

Я нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду. Папа вздохнул, все еще не отводя взгляда от парня, который меня обнимал.

– Перед тобой я тоже должен извиниться.

Брайан и бровью не повел, а я пораженно выдохнула. Я и не думала, что папа признает свои ошибки в отношении Брайана.

– Я люблю свою дочь, – продолжал отец. Его голос стал тверже, но в нем не было раздражения. – Я не в восторге от твоей известности и от того, как она на нее влияет. Меня беспокоит твоя репутация и прошлые отношения с другими девушками. Тяжело поверить, что ты так внезапно изменился и что ты не причинишь боль моей девочке.

– Вас можно понять, – неожиданно ответил Брайан. – Я не мог бы ожидать ничего другого от отца, который заботится о своей дочери. Но и вы меня поймите: со славой ничего не поделаешь, но я приложу все силы, чтобы защитить и обезопасить Эллу. Вместе мы со всем справимся. И я никогда не оставлю ее один на один с трудностями.

Папа стиснул зубы, но промолчал.

– Что касается других девушек… Я просто пытался заглушить боль от того, что потерял Эллу, и выбрал неверный путь.

Отец нахмурился и хотел было задать вопрос, но Брайан предвосхитил его:

– Пока нас с Эллой связывала только дружба по переписке, я встречался со многими девушками. Но это все было несерьезно. Я не делал ничего такого, что оправдывало бы мою плохую репутацию. Даже тогда, когда мы еще не знали друг друга лично, Элла была единственной, кого я по-настоящему полюбил. Я ждал ее совершеннолетия. Я планировал полететь в Бостон после ее дня рождения и встретиться с ней и ее матерью. Я был готов объяснить им, кто я и что я чувствую. После аварии, когда я думал, что потерял ее навечно, внутри меня что-то умерло. Отношения с девушками, которые последовали за этим, были лишь попыткой заполнить пустоту после исчезновения Эллы. Ни одна из этих девушек не вызывала у меня и малой доли того чувства счастья, которое я испытывал от одного сообщения Эллы.

Брайан, конечно, любил напустить киношной романтики, но тут даже я не устояла. Мое лицо вспыхнуло, и я крепко обняла его, в очередной раз признаваясь в любви. Его прошлое ничуть меня не беспокоило. Я чувствовала сердцем, что он говорит правду. Эти девушки ничего для него не значили, и я твердо верила, что он никогда не вспомнит о них вновь.

Брайан обнял меня в ответ и поцеловал в макушку, а потом продолжил:

– С тех пор как я получил первое письмо от Эллы после аварии, у меня даже и мысли не было о другой девушке. Элла – единственная, кто имеет для меня значение. Внезапное «изменение», о котором вы так беспокоитесь, – не более чем иллюзия. Это настоящий я, нашедший выход из лабиринта. Я не собираюсь причинять боль вашей дочери. Я не брошу ее и не вернусь к прошлой жизни. Когда мы постареем, станем немощными и седыми и окажемся на пороге смерти, самому Богу придется постараться, чтобы отнять ее у меня. Придется забрать нас обоих.

Я невольно улыбнулась, представив, как Брайан и Всемогущий борются за меня, перетягивая, как канат. Забавно.

– Я понимаю вашу озабоченность насчет нашего с Эллой будущего. – Брайан понизил голос, и он стал грубее. – Но вы должны изменить свое враждебное отношение ко мне сейчас же. Это бессмысленно, и это ранит ее. Если вы не примете меня, то потеряете ее навсегда. Если уже не потеряли.