До своей комнаты я добралась совсем без сил. И почему Чарльз считает, что в Дорсвуде скучно? Ни дня без приключений! То убийства, то покушения, то анонимные письма…

Меня хватило только на то, чтобы наскоро ополоснуться и переодеться в ночную сорочку. Голова болела все сильнее, глаза слипались. В камине весело горел огонь, за окном тихо и мерно накрапывал дождь. Я сама не заметила, как провалилась в сон…

И пришла в себя от того, что меня трясли. Голова моталась, как груша на ветке.

– Мэри! – звал знакомый голос. – Мэри, вы слышите меня? Да очнитесь же!

Резкая боль обожгла щеку, на лицо что-то капнуло. Еще раз. Слезы?!

Я удивилась настолько, что открыла глаза. И чуть не застонала от резанувшего по ним света.

– Уберите! – простонала я, отворачиваясь.

Из-за резкого движения виски прострелило болью.

– Мэри! – Голос инспектора был полон облегчения. – Слава богу! Как вы?

Его лицо смутно белело в полумраке. Фонарик он выключил.

Прямо скажем, бывало и лучше. Голова раскалывалась, в ушах шумело, меня сильно мутило. Я смотрела, как медленно и словно неохотно накрапывает дождь – надо же было принять его за слезы! – и с трудом ворочала тяжелыми, как булыжники, мыслями.

– Хорошо, – просипела я, сама себе не веря. – Что? Где?..

На более связные вопросы меня не хватило. Что я делаю на улице? Ночью. Под дождем.

Шерстяное одеяло на плечах неприятно кололо тело, едва прикрытое тонкой сорочкой, ноги мои были босы.

Этан длинно выдохнул.

– Вы отравились угарным газом. Похоже, забыли открыть заслонку в дымоходе. Нужно было вытащить вас на воздух, пришлось действовать быстро.

Так вот в чем дело!

– Как вы узнали? – спросила я, поморгав. В глаза будто песка сыпанули.

Как он вообще здесь оказался? Вряд ли полицейский инспектор, как романтически настроенный юнец, караулил под моим окном. Даже если так, похищать-то зачем? Я бы сама… Кхм!

Этан поправил одеяло на моих плечах, одной рукой удерживая меня за талию. Его крепкие объятия обещали покой и безопасность. И, видит бог, я в них нуждалась.

– Я… – Он откашлялся и сознался хрипло: – Мы с констеблем дежурили возле дома.

– Зачем? – не поняла я. Ладно бы он сам… охранял мой покой, но констебль в нашем тет-а-тет явно лишний! – Погодите, вы думаете, что я свидетель? Это покушение?

Он на мгновение прикрыл глаза и ответил – устало и тускло:

– Нет, Мэри. Попробуйте выслушать меня спокойно, хорошо?

Вступление ничего хорошего не сулило.

– Хорошо, – пообещала я настороженно.

Даже голова стала болеть чуть меньше. Или это целительное действие кислорода?

Этан немного отстранился.

– Мы стережем не вас, а мисс Карпентер. Утром суперинтендант Оггилви привезет ордер на ее арест.

– Вы же говорили!.. – выпалила я зло, слабо стукнув его кулаком в грудь.

Он попросту зажал мне рот ладонью, не дав договорить.

– Поймите же, я обязан был доложить начальству о покушениях на Родерика Хьюза. А все указывает на мисс Карпентер: у нее был веский мотив и доступ к медикаментам. Кроме того, заколка с заклятием принадлежит ей, а свидетели видели на пристани блондинку. Даже стремление уехать из Альбиона может быть продиктовано ее желанием скрыться.

– Вот именно! – перебила я, сбросив его руку. – Слишком очевидно.

– Согласен, – ответил он неожиданно и устало потер лицо. – Только это, как говорится, к делу не пришьешь. А улики против нее.

– Но что будет с Роуз, если ее арестуют?!

Публикации в газетах сотрут ее в порошок. Даже если вскорости настоящего убийцу привлекут к ответу, репутации Роуз все равно конец. А если преступник не будет найден? Тень подозрения испортит ей жизнь!

– Мэри, послушайте. – Он сжал мои плечи. – Ареста не избежать, но я сделаю все, чтобы ее вскоре освободили. Я не должен вам об этом говорить, но…

Теперь мы были по разные стороны баррикад, но почему-то мне хотелось прижаться к нему еще крепче. Глупо, правда?

– Но – что?

Этан посмотрел мне в глаза.

– Леди Хэлкетт-Хьюз давно знала о романе сына с медсестрой. У них произошел скандал.

Я молчала, и он продолжил со вздохом:

– Давайте реально смотреть на вещи. Двадцать шестого февраля леди Хэлкетт-Хьюз пришла к мисс Карпентер домой и потребовала оставить ее мальчика в покое. Это цитата – квартирная хозяйка подслушивала. Мисс Карпентер ответила, что любит Родерика и никому не позволит встать у них на пути.

– Тогда она еще работала в госпитале?

– Да.

Значит, главный аргумент защиты – что у Роуз не было мотива запасаться ядом – отпадает? Все один к одному!

Я не знала, что возразить, и сделала ход конем – задала неудобный вопрос:

– Кстати, зачем вы пробрались ко мне в спальню?

Этан покраснел и сознался:

– Вообще-то я хотел поговорить. Бросал камушки в окно, но вы не отзывались. Вот и пришлось… Кхм.

Мог бы подождать до утра. Хотя, отложи Этан разговор, я была бы мертва. Так что не мне его упрекать.

– Спасибо, что спасли меня, – сказала я, запрокинув голову.

Вместо ответа он меня поцеловал.

– Простите, сэр! – Почтительный голос констебля Догсли разрушил хрупкое очарование момента. – Вы приказали срочно доложить.

– Да, конечно, – с досадой пробормотал Этан, отстраняясь. – Слушаю вас, Догсли.

Констебль старательно смотрел в сторону.

– Остальные камины в доме потушены, сэр.

– А заслонки?

– Все перекрыты. Наверное, служанка забыла. Несчастный случай, сэр.

– Несчастный случай, – повторил Этан задумчиво. – Похоже на то. Летом редко топят камины, было бы странно на это рассчитывать.

Я передернулась – от близости смерти было не по себе – и добавила:

– Да и кому я могла помешать?

Если у Этана и были какие-то соображения на этот счет, то высказать их он не успел.

– Кхе-кхе! – громко обозначила свое присутствие вышедшая на крыльцо леди Присцилла.

Поверх халата на ней была пуховая шаль, волосы накручены на папильотки, а в руке – внушительных размеров револьвер.

Из-за плеча хозяйки робко выглядывала Сисси с кочергой наперевес.

– Что здесь происходит? – осведомилась хозяйка дома, убедившись, что все внимание приковано к ней. – Если побег, то не буду мешать.