— Да-да, гномы под вечер приехали чинить водяное колесо, и как-то так получилось, что повозка их встала рядом с розовой каретой прекрасной дамы. А тут бал на носу, все заморочены. Кто там будет следить, что у гномов в повозке, — раскрыл наконец тайну Альберих.

— Я же видел их, — вспомнил Рету. — Когда мы к Сторожевой башне шли.

— Да-да, я отвел тебя на башню, а сам спустился в нижний двор и избавился от обременяющей нас ноши, — расплылся в улыбке Альберих. — Так что дело бы мы все равно выполнили, даже сожри нас Дикая Охота с потрохами! Вот это я и называю чистой работой.

— Теперь за судьбу сундука и мешков я совершенно спокойна, — ехидно сказала Лидриэль, — но хотелось бы, чтобы мы тоже попали в замок. Ведь если задуматься, мы сидим непонятно где, посреди безлюдных гор.

— Ну, если все отдохнули, самое время попытаться продолжить наш путь. — Альберих затушил костер.

— Почему попытаться? — насторожился Рету.

— Даже трое на пегасе — уже перебор. А нас четверо… Но лететь нужно всем — ночь в горах Дьявола даже около теплого озера не переживет никто из нас, слишком уж мы легко одеты.

Альберих заново оседлал крылатого коня. Лидриэль поднялась, отдала Плюшку Рету, подошла к пегасу. Погладила теплый бок

— Баронесса, тебе придется сидеть на попе, — командовал Альберих.

— А я, по-твоему, на чем сижу? — удивился Гальванюс. — На голове?

— На попе пегаса, позади Рету.

— Да легко, — пожал плечами Гальванюс — Главное, чтобы ты знал, куда лететь.

— Я знаю, — сказал Альберих.

От кострища поднимался тонкой струйкой серенький дымок. Рету подумал, что, наверное, в таких теплых озерах, как это, купаются горные великаны или снежные йети. А для рыбы оно слишком маленькое, что тут делать рыбе-то?

Плюшка почти добровольно спряталась в дерюжном мешке. Рету снова привязал его к своему поясу, чтобы — надежно.

Не без труда они все четверо уселись на крылатого коня. Что подумал имперский пегас, по счастью, осталось тайной. Но брыкаться он не стал, послушно раскинул крылья и шагнул с обрыва вниз, закружил над ущельем

— Высоту наберем, чтобы полегче ему было! — крикнул через плечо Альберих.

Поймав восходящий поток воздуха, крылатый конь поднялся над горами.

Солнце стояло в зените.

Беглецы миновали одну горную гряду, другую, третью.

Вот впереди замаячила раздвоенная вершина, о которой упоминал низенький подручный королевы Мародеров. Никто не знал, как она образовалась, ударил ли гневный Вотан по ней своим молотом, или такой ее изначально сделал создатель Невендаара Бетрезен, — но даже среди подруг двуглавая выделялась высотой и размером

Альберих направил пегаса к ней.

Громадная гора словно вырастала на глазах. Скалы серые и скалы черные, похожие на клыки, похожие на когти, похожие на столбы, на пирамиды, на башни. Обточенные горными ветрами, отшлифованные снежными буранами.

Рету смотрел во все глаза — но не видел никаких признаков жизни.

Пегас снижался, обогнул восточный склон горы, полетел над южным — и Рету увидел его!

Вырастал из скалы замок, теперь уже рукотворные башни были сделаны, как клыки и когти, столбы и пики. Он прилеплялся к горе, словно ласточкино гнездо, был продолжением скал, укрытый от холодных ветров, от чужих глаз, от непрошеных гостей.

Рету не думал, как примут в замке его и солнечную танцовщицу, но как-то сразу решил, что лучшего места для жабки с серебряной лапкой не найти. Он и сам не знал почему. Может быть, потому, что скалы в солнечном свете отливали темным фиолетовым цветом?

Лидриэль недоверчиво смотрела на стены, башни, скалы. Все ж таки лес был ей ближе, чем царство камня. Но когда пегас приблизился, она увидела, что на крохотных насыпных площадках меж стен растут деревья и кусты. И ей стало легче, страх ушел

— Э-ге-гей! Вот мы и добрались до дома! — разнесся над горами радостный крик низенького подручного королевы Мародеров.

Дозорные в замке королевы Гор заметили крылатого коня, засигналили со смотровой башни.

В ответ Гальванюс сорвал с себя овечью шкуру и стал размахивать ею, как флагом. И затянул бодрую пиратскую песню, в которой не совсем приличными словами рассказывалось, как радуется старый боцман, что корабль вернулся в родную гавань относительно целым.

Альберих подхватил пиратский напев, вот так, горланя на два голоса, подручные королевы Мародеров приземлились в замке.

Лидриэль и Рету спрыгнули с пегаса и настороженно замерли, держась поближе друг к другу, приглядываясь к новому месту. Дерюжный мешок в руках Рету отчаянно задергался. Он развязал его и вытряхнул взбунтовавшуюся жабку с серебряной лапкой на нагретые солнцем камни.

Плюшка запрыгала мячиком, задергала крылышками — и взлетела.

— А ты все жабка, жабка! — пихнул приятеля под бок Гальванюс. — Смотри, какая птичка!