– Андрей!

К нему шла Катя – с улыбкой, призванной соблазнять и очаровывать. Она была красива, спору нет. Волосок к волоску, ресничка к ресничке, пуговичка к пуговичке. Чувствовалось, что она долго наводила красоту, прежде чем предстать перед ним. Это льстило, но еще больше напрягало. Не нужна ему была Катя, и даже время на нее не хотелось тратить.

– Ты куда-то торопишься? – осторожно спросила она.

– А что, заметно?

– В общем-то, да. Глаза у тебя такие…

– Какие?

– А такие, как тогда, когда ты ко мне на свидания ходил…

– А я иду на свидание. Но не к тебе.

– К Вике своей?

– Тебе не все равно? – уничижительно усмехнулся он.

– Неужели она лучше, чем я? – обиженно-пренебрежительно скривила губки Катя.

– Лучше, – ничуть не сомневаясь в том, сказал он.

– Чем?

– А всем!

Прежде всего – она не корыстолюбивая стерва, как некоторые. Эту мысль он не озвучил, зато она отразилась в его глазах. И ему было все равно, дошла она до Кати или нет. Он был уверен в том, что Вика ни за что не променяет его на какого-нибудь миллионера вроде Окулова. Она не бросит его из-за денег, а в остальном Андрей не даст ей повода для разочарований. Он будет идеальным мужем, а она, похоже, совсем не прочь быть идеальной женой.

– Она хорошая, а я плохая, да? – продолжала донимать его Катя.

– Да, она хорошая, – кивнул он, соглашаясь и со второй частью ее фразы.

– Я тебя бросила, чтобы с богатеньким жить, да?

– Зачем спрашиваешь, если сама все знаешь.

– А думаешь, твоя Вика не такая?

– Я думаю, что мне уже пора.

– Прогоняешь меня, да?

– Нет, но я тороплюсь.

– К своей Вике, да?

– Да, к ней.

– А ты не торопись. Она сейчас моим Борисом занята!

– Чего? – похолодел Андрей.

– Борисом занята!.. Он к ней поехал, я точно знаю!

– Ты нарочно меня злишь, да?

– Но это правда. Я слышала, они по телефону разговаривали. А потом он уехал. К ней…

– Это неправда, – Андрей не мог в это поверить.

– Тогда жди, когда она сама тебе это скажет. Я же сказала… Теперь он с ней будет жить… Он же кобель известный…

Андрей молча кивнул, соглашаясь с ней.

– А твоя Вика такая же меркантильная, как я… Такая же, какой была я…

С этим он не мог согласиться. Как и с тем, что вся меркантильность Кати осталась в прошлом.

– Не веришь?.. А ты поверь. И прими меня обратно. Я буду хорошей, вот увидишь…

– Чего? – возмутился он.

– Я понимаю, ты не можешь меня простить сразу. Но ты постарайся. Тебе со мной хорошо будет…

– Не будет мне с тобой хорошо…

– Вот увидишь, что будет!

Катя смотрела на него обожающе-умоляюще, но пронять его и убедить не смогла.

– Пусть Борисик твой смотрит… Или он прогнал тебя? – язвительно хмыкнул Андрей.

– Меня?! Прогнал?! Как бы не так! – сфальшивила Катя.

– Но ты же сама сказала, что теперь он с Викой жить будет. Значит, тебя на улицу, я так понимаю?

– Неправильно ты понимаешь!

– Тогда почему бежишь от него?

– Потому что тебя люблю!

– А лимонами кормить меня не надо, и так на душе кисло, – поморщился Андрей.

Похоже, Катя и сама поняла, что ее объяснения звучат фальшиво. И решила выправить кривую своего положения.

– Но мне правда ты нужен. Во-первых, я тебя люблю. Во-вторых, мы с тобой товарищи по несчастью – нас обоих бросили. А в-третьих, я не могу оставаться с Борисом, потому что с ним не все чисто…

– Что с ним не чисто? – заинтересованно повел бровью Андрей. – Что ты про него знаешь?

– То, что в прокуратуру его вызывают. Или в милицию…

– Еще что?

– Я сама не знаю… Может, ты мне объяснишь? Толоконникова про аквариум меня спрашивала. Я сказала, что был аквариум… Я его разбила. Вернее, он меня толкнул.

– Нарочно толкнул или нет?

– Мне показалось, что да, нарочно… А еще он смотрел на меня так, как будто хотел в этом аквариуме утопить…

– А он мог тебя в нем утопить?

– Ну, я не знаю, силы у него в руках много, а я женщина слабая, и аквариум не самый высокий…

– А вода в нем была какой? Соленой или пресной?

– Соленой. Перед тем как под душ встать, я руку свою на вкус попробовала, как после моря… Между прочим, мы с Борисом из-за тебя поругались. Я ему сказала, что люблю тебя…

Андрей догадался, что насчет любви Катя загнула, но ничего не сказал. Сейчас его больше интересовали факты из личной жизни господина Окулова-младшего. Он хоть и не ведет это дело, но интерес к нему большой.

– А про Эльвиру он что говорит?

– Про Эльвиру?! Жену отца?!

– Покойную жену, – уточнил Андрей.

– Ничего, – замялась Катя.

– А если точней?

– Ничего плохого…

– А что хорошее?

– Ну, он к ней хорошо относился… Он отцу своему об этом говорил…

– А как в действительности к ней относился?

– Хорошо… Я думаю, хорошо… Э-э, я, наверное, не должна это говорить, но если это тебя интересует…

– Меня интересует, – кивнул он. – Сказала «а», говори «б»…

– В общем, машина моя на какого-то Кузьмичева оформлена. Но еще была доверенность, генеральная, на имя Эльвиры Окуловой. Борис не показывал ее мне, но я случайно увидела. Я любопытная, поэтому и увидела. Потом эта доверенность исчезла, зато появилась другая – такая же генеральная и на мое имя…

Это известие действительно представляло интерес.

– То есть твою «Ауди» он покупал не для тебя, а для Эльвиры?

– Ну, не знаю. Может, еще до нее кто-то был…

– А сколько лет машине?

– В августе два года будет…

– Считай, что новая. А зачем ей его машина? Ведь она жила с мужем, у нее должна была быть своя машина.

– Была машина… Ну, может, Борис ее совращал, а генеральная доверенность – все равно что дарственная…

– Может быть. Ты считаешь, что между ним и Эльвирой могли быть отношения?

– Ну, если он доверенность на нее сделал, как ты думаешь? А если Борис захотел женщину, он не отступится, пока ее не получит. Не мытьем, так катаньем…