- Все правильно, - негромко произнес Врангель и подошел к большой, на полстены карте бывшей Российской империи. Внимательно и долго рассматривал ее, затем заговорил. – Армия генерала Каппеля, как я понимаю, в случае всеобщего восстания, займет западную часть Сибири. И, не вступая в промышленные города и заводы Урала, пойдет южнее, чтобы освободить земли оренбургских, уральских и семиреченских казаков, блокировав красный Туркестан. Я правильно размышляю, ваше высокопревосходительство? А генерал Миллер попытается дойти до Свири, заняв Петрозаводск?

- Именно так и будет. По крайней мере, мы так попытаемся. А вам, генерал, надлежит бросить на север Донскую армию с добровольцами, освободить Дон, занять Царицын и, желательно, Астрахань – там лояльные к вам калмыки и казаки с большей частью крестьян. Кубанская армия освободит Терек и выйдет к Каспийскому морю – на этом войну следует прекратить и заключить мир с большевиками при посредничестве Антанты. Вести с ними длительную войну мы просто не сможем, эту выдержим обязательно – нужно упредить Москву, иначе Красная армия сама нанесет по нам удар. Большевики могут пойти с нами на мир, если мы оставим для них бакинскую нефть и угольные шахты Донбасса. Иначе эта война затянется, и мы будем вынуждены снова отступать.

- Необходимо согласовать действия, - тихо произнес Врангель. – Либо зимой, или в начале весны следующего года, после распутицы.

- Скорее всего, ударим в январе-феврале, необходимо занять освобожденную территорию до распутицы, которая прекратит любые маневренные действия, - Колчак протянул барону толстый пакет с подготовленными Каппелем документами. – Владимир Оскарович подготовил необходимые планы, вам следует их внимательно рассмотреть, внести коррективы и согласовать с Иркутском все необходимые меры…

Севастополь

Верховный правитель России

адмирал Колчак

Александр Васильевич внимательно рассматривал отправленные в Севастополь из Лондона телеграммы. Как сообщали из российского представительства, британское правительство де-юре признавало Сибирскую Федерацию и Беломорскую Карелию. В последнюю был уже отправлен посланник. Также выражалось полное согласие на создание в будущем федерации «белых» государств, признавался и сам Колчак как Верховный Правитель. С оговоркой о том, что будущее сего поста будут решать только Народные Собрания трех федеративных государств на основе «всенародного демократического волеизъявления», проведенного или на всеобщем референдуме, либо после соответствующих парламентских процедур.

Отбросив словесную шелуху, Александр Васильевич извлек из текстов самое главное. Премьер-министр Ллойд-Джордж, исходя из того непреложного факта, что долги Российской империи будут выплачиваться Сибирью согласно подписанным договоренностям в установленные сроки, принял решение об оказании финансовой и военной помощи всем трем «белым» государственным образованиям. Причем англичане достаточно быстро рассмотрели предварительные заявки русских, сделанные заранее – еще в феврале он сам вместе с генералом Каппелем обсудили и составили перечень предполагаемых в запросах покупок.

Колчак вначале бегло, а потом уже внимательно просмотрел предложения, сделанные от имени британской короны – они впечатляли, но решения принимать или не принимать их теперь зависели от трех «правителей», в дела которых он не имел права вмешиваться. Да и не хотел, по большому счету – из своей короткой сибирской эпопеи Александр Васильевич извлек горький опыт и теперь категорически не желал принимать участие в делах, в которых либо ничего не понимал, или был малосведущим.

За исключением флота, вот здесь в его деловой компетенции никто не сомневался. Так что Колчак стал первым министром в собственном кабинете, где еще находились пока вакантными только две должности. Министра финансов (обеспечение курса золотого рубля требовалось для займов и выплаты царских долгов) и по иностранным делам (для единой внешней политики) – вот все прерогативы, которыми согласились наделить его маленький кабинет министров Каппель, Врангель и Миллер. Конечно, такие «немецкие» фамилии все вместе взятые давали козыри красной пропаганде, вот только никто на «белых» территориях не сомневался, что адмирал и три генерала являются настоящими русскими патриотами.

На первом этапе Англия соглашалась вернуть уведенные из Заполярья ледоколы и транспортные суда, а также возвратить построенные по царским заказам суда. Кроме того, Британия выражала желание проводить ремонт на своих верфях русских кораблей, даже построить необходимые ремонтные мощности в Мурманске. Взамен уничтоженных или уведенных кораблей под Андреевским флагом, из состава Гранд Флита могло быть передано эквивалентное количество британских, причем бесплатно. Оплата шла только за необходимый ремонт и подготовку к плаванию до русских портов – Мурманска, Севастополя и Владивостока, куда их и обещали привести «просвещенные мореплаватели» за самое короткое время.

Внимательно изучив предложения, Колчак счел их заслуживающими внимания и одобрения. В принципе сэр Дэвид Битти избавлялся от вполне новых кораблей, но уже совершенно ненужных гигантскому по составу Ройял Нэви. Чудовищные расходы по его содержанию заставляли командование либо отдавать их на слом, или постараться как можно скорее сбыть под любым предлогом. В Мурманск отправлялись три мощных ледокола, один новейший – теперь Северный Морской путь до Дудинки мог быть задействован уже в летнюю навигацию, связав Заполярье с Сибирью. Кроме того, британцы могли провести в Белое море несколько малых мониторов типа «М», вооруженных одним 234 мм или двумя 152 мм орудиями, которые годом раньше и действовали в заполярных водах. А самым крупным кораблем стал броненосец береговой обороны, построенный по заказу норвежцев, но ими не выкупленный. Подарок с намеком – норвежские рыболовецкие шхуны вели себя нагло, а русские ледоколы не могли их отогнать от своих территориальных вод – прикрытие браконьеров всегда осуществлялось одним из малых броненосцев северного королевства.

Теперь на них найдется управа – корабль английской постройки в полтора раза больше и намного сильнее. Против двух старых германских 210 мм орудий два 234 мм новых британских. А в бортовом залпе против двух 150 мм устаревших артсистем три новые шестидюймовые пушки. В подготовке русских моряков адмирал не сомневался, учитывая огромное число офицеров бывшего императорского флота – норвежцев ожидала хорошая трепка.

К броненосцу в довесок пошли три нефтяных эсминца относительно «новой» постройки (в сравнении с русским «коллегой», единственным на ходу «порт-артурским героем»), примерно равных по водоизмещению и вооружению «добровольцам», построенным после злополучной войны 1904-1905 годов. Среди трех «диких народов» (именно так их именовали в Ройял Нэви) - «Африканца» и «Сарацина» оказался вполне русский «Казак».

Сибирская флотилия получала резкое усиление, особенно потому, что кроме старого миноносца и «пограничного крейсера» (громкое название маленького корабля по водоизмещению равного артурским дестроерам, на которых Колчаку пришлось воевать в 1904 году), во Владивостоке ничего боеспособного не осталось. Старая канонерская лодка «Маньчжур», систершип погибшего в Чемульпо «Корейца», уже не могла выйти в море (35 лет для корабля старческий возраст), два тральщика являлись бывшими траулерами. Взамен уведенных из Заполярья в Англию двух русских крейсеров – легендарного «Варяга» и «Аскольда» - выделялись два крейсера – типичные «города» последней серии военной постройки с бортовым броневым поясом и восемью 152 мм пушками, меньших по водоизмещению, чем старые русские крейсера, но более быстроходных.