— Я твердо намерен снимать с тебя одежду каждую ночь в обозримом будущем.

Его голос хрипло рокотал, и Джиллиан снова затрепетала. Чарлз наклонился и поцеловал ее между лопатками, а потом начал прокладывать поцелуями дорожку вверх, к затылку. Когда он добрался до плеча, Джиллиан пришлось плотно сжать коленки, чтобы не упасть.

— Это… это звучит соблазнительно, — выдавила она.

— Поверь мне, любимая, мы как раз и подходим к соблазнительной части.

Он снял корсет, затем повернул девушку лицом к себе. Она поймала его голодный взгляд, и у нее мгновенно перехватило дыхание. На его губах играла легкая улыбка, когда он теребил шелковые ленты ее сорочки.

— Подумать только, Джиллиан Драйден, я никогда не предполагал, что ты любишь ленточки и кружева.

— Мама настаивает, чтобы я носила красивое белье. Она говорит, если мне позволить, я буду одеваться как мальчишка.

Но на самом деле — Джиллиан скорее умерла бы, чем призналась в этом, — она любила легкомысленное, женское нижнее белье.

— Ты не сможешь походить на мальчика, Джиллиан, даже если оденешься, как он.

С дразнящей улыбкой он начал неторопливо развязывать ленты сорочки.

— Так тебе нравится, как я сейчас выгляжу?

— Еще больше ты мне понравишься…

Прежде чем она успела что-нибудь сказать, Чарлз дернул сорочку вверх и стащил ее через голову Джиллиан. Растерявшись, она негромко пискнула. Чарлз швырнул сорочку через плечо назад, и Джиллиан предстала перед ним в совершенно бесстыдном виде — в чулках, подвязках и туфлях. Жар бросился ей в лицо, но она подавила порыв прикрыться. Выражение лица Чарлза возмещало любой конфуз, какой она только могла испытывать. Он тоже раскраснелся, а взгляд его буквально пылал желанием.

Но в его глазах было что-то еще — что-то похожее на благоговение. Он к ней еще даже не прикоснулся, но она уже чувствовала себя самой драгоценной и желанной.

— Черт побери, — прохрипел Чарлз. — Ты самое совершенное создание на земле.

Как ни странно, услышав это, она смутилась. Джиллиан всегда считала себя человеком дерзким, но теперешние обстоятельства ее слегка устрашали.

Как и выпуклость на бриджах Левертона.

— Да ну, это просто глупо! — отмахнулась она застенчиво. — Должно быть, я последняя в твоем списке совершенных созданий.

Левертон начал расстегивать пуговицы на жилете.

— Никогда не спорьте с герцогом перед тем, как он собрался заняться с вами любовью, мисс Драйден.

— Мне начать записывать? Я не знала, что это очередной урок.

Он наконец снял жилет и бросил его на все растущую кучу одежды на полу.

— О да, я твердо намерен учить тебя, милая. Всю ночь…

Она пыталась придумать подходящий ответ, но тут он сдернул через голову рубашку. Одетый Левертон всегда впечатлял. Полураздетый — был великолепен. Плечи широкие, на руках вырисовываются мышцы, мускулистая грудь словно припылена светло-каштановыми волосами, которые сужаются, темнеют и узкой полоской спускаются к животу.

Джиллиан пришлось несколько раз проглотить комок в горле, прежде чем она снова обрела дар речи.

— Сейчас ты больше походишь на пирата, чем на учителя. — Пирата с восставшим естеством в бриджах, от одного взгляда на которого она слабела и делалась мокрой.

— И собираюсь заняться мародерством прямо сейчас, — шутливо прорычал он.

Джиллиан невольно рассмеялась. Но смех застыл на губах в ту секунду, когда он сгреб ее в охапку и втянул в рот сосок. Джиллиан с трудом удержалась от крика и отчаянно обхватила его за талию. Тело под пальцами было горячим и твердым как камень.

Чарлз перегнул ее через руку, прильнул сначала к одной груди, потом к другой. Он не отрывался от сосков до тех пор, пока они не заныли. Джиллиан поерзала, потом закинула ногу ему на бедро, пытаясь направить его восставшее естество к своему сокровенному местечку. Внутри ее все восхитительно сжималось, по телу побежали мурашки.

Его губы на ее груди, его плоть, прижимающаяся к ней, — Джиллиан отдалась все нарастающим волнам удовольствия. Она обвилась вокруг него, чувствуя приближение экстаза. Но Чарлз внезапно отпрянул, удерживая ее на расстоянии вытянутой руки.

Джиллиан с трудом сосредоточила взгляд на его напряженном лице.

— Почему… почему ты остановился? — запинаясь, пробормотала она.

— Потому что еще рано.

Она наморщила лоб.

— Но ведь за ночь можно испытать блаженство несколько раз, верно?

На мгновение он показался ей ошеломленным, но тут же широко улыбнулся.

— Да, и я думаю, это самая желанная цель для нас обоих.

— И как же мы достигнем этого?

— Прежде всего сядь на шезлонг, — сказал он, мягко подталкивая ее к нему, и навис над ней. Джиллиан могла поклясться, что его жадный взгляд осязаем, что он прикасается им к ее чувствительной коже. И тут Чарлз опустился на колени между ее ног.

Медленно, нежно, словно наслаждаясь каждым мгновением, он широко раздвинул ее бедра.

— Такая красивая, — прошептал он.

Джиллиан вспыхнула. Он словно выставил ее напоказ. Но она и вправду чувствовала себя красивой. Да и как иначе, если в его взгляде столько желания?

Он провел ладонью от ее горла к груди, к влажному соску, отвердевшему от его ласк.

— Ты только посмотри на себя, любовь моя, — хрипло произнес он.

Когда он скользнул ладонью по ее животу, Джиллиан с трудом сохранила неподвижность. А когда он наконец погладил ее между ног, застонала и запрокинула голову на подушки.

Чарлз зажигал в ее теле восхитительный, всепоглощающий огонь. Он играл с ее твердым бугорком, потирая его кончиком пальца. Джиллиан раздвинула ноги еще шире и заерзала, добиваясь более сильных ощущений.

— Скажи, чего ты хочешь, — грубо произнес он. А когда ввел в нее палец, она выгнула спину и прерывисто выкрикнула:

— Хочу тебя!

— И ты это получишь. Только не сейчас.

Он подложил ладони под ягодицы и приподнял ее. Джиллиан моргнула.

— Что…

Она разучилась мыслить, а тем более говорить связно. И тут Чарлз наклонился и прильнул к ней губами.

Боже праведный! Пьетро никогда ничего подобного не делал.

Джиллиан все еще пыталась преодолеть потрясение от происходящего, когда Чарлз посмотрел вверх и наткнулся на ее взгляд. Его глаза сверкали решительно непристойным сочетанием страсти и веселья.

— Тебе понравилось, сладкая? — пробормотал он.

— Я не совсем уверена.

Он вскинул бровь.

— Нет? Ты хочешь, чтобы я продолжил?