Когда они приступили к ужину, Минако спросила:

– Было ли на работе что-нибудь хорошее?

От неожиданности Миками зажмурился.

– А что? Я как-то по-другому выгляжу?

– Немного.

Наверное, она заметила его облегчение, вызванное тем, что он застал Минако в хорошем настроении. Хотя, возможно, все наоборот. Он приехал домой в хорошем расположении духа, и у Минако тоже невольно поднялось настроение. Да, наверное, этим все и объясняется. Вот как благотворно подействовал на них обоих разговор с Мидзуки Муракуси. С помощью Мидзуки он узнал о своей жене кое-что новое, восполнил один из многочисленных пробелов. Возможно, он и дальше загонял бы свою неудовлетворенность в подсознание, прятал ее за другими заботами, но нескрываемая теплота Мидзуки уже проникла в его мысли. Он спешил домой не только из-за усталости. В последнем он не сомневался.

– И все-таки вид у тебя усталый. Что-то случилось?

– Откровенно говоря, я преодолел главное препятствие. Амэмия согласился принять комиссара у себя.

Миками ожидал, что Минако воспримет его слова как хорошую новость; однако она склонила голову набок:

– Вот как? А ведь до того он фактически выгнал тебя?

– Да, в первый раз.

– Хм… Интересно, зачем ему…

Миками не хотел рассказывать жене, что он расплакался у буддийского алтаря.

– Наверное, он просто понял, что я искренен с ним.

– Должно быть, так, – согласилась Минако, поощряя его.

Но Миками был уверен, что Амэмию растрогала его реакция. Он подумал, что расплакался, скорее всего, потому, что, глядя на фотографии жены и дочери Амэмии, видел перед собой Аюми. Амэмия потерял дочь; он наверняка почувствовал боль Миками.

И все же…

В самом ли деле он увидел Аюми? Миками уже несколько раз задавал себе этот вопрос по пути домой, но ему так и не удалось найти на него удовлетворительный ответ.

– Мне нужно позвонить на работу, – сказал он, когда Минако начала убирать со стола. Он взял телефон и вышел в спальню.

Если ненадолго забыть о чувствах Амэмии, можно признать, что он преодолел препятствие, стоявшее на пути визита комиссара. Завтра можно заняться отношениями с прессой – Миками предстояли непростые переговоры вплоть до самого дня визита.

Он вернется на свой пост.

Миками включил обогреватель и сел на пол, скрестив ноги. Посмотрел на будильник. Ровно половина восьмого. Исии, наверное, рвет и мечет, ведь Миками тогда ему так и не перезвонил. Миками, конечно, понимал, что завтрашний круглый стол – дело важное. И все-таки вначале он набрал домашний номер Сувы.

Занято…

Не выпуская трубки из рук, Миками лег на спину и потянулся. Он представил себе Суву, который вербует сторонников среди репортеров. Сува понимал свою задачу идеально. Хотя он часто сетует на трудности, совершенно ясно: он любит свою работу. Неожиданно встревожившись, Миками сел и снова набрал номер Сувы. На сей раз послышались длинные гудки. К телефону подошла жена Сувы; она сказала, что муж уехал по работе. Миками решил перезвонить Суве на мобильный. Слушая рингтон, он все больше волновался.

– Сува слушает.

На заднем плане слышались музыка и нестройные голоса.

– Говорит Миками. Где вы?

– Здравствуйте, Миками-сан! Я в караоке-баре «Амигос» с несколькими репортерами.

Конечно, он отрабатывает свою должность. Даже в выходной день. У них слишком много проблем. Миками мысленно перечислил главные: «Сокрытие персональных данных. Письменный протест. Бойкот».

– Курамаэ с вами?

– Да, он тоже здесь. – Судя по голосу, Сува уже находился в изрядном подпитии.

– Кто с вами из журналистов?

– Сейчас, минуточку… – Сува, видимо, решил выйти на улицу. Громкую музыку сменил шум машин. – Извините. Забыл спросить, как все прошло с Амэмией?

– Неплохо. Он согласился принять комиссара.

– Ух ты, как здорово! Просто фантастика!

– А у вас как дела?

– В общем, тоже нормально. Я обзвонил многих репортеров и пригласил их сюда на день рождения владельца бара, хотя на самом деле он у него только через месяц; извините, я отвлекся… в общем, можно сказать, что сейчас мы крепим нашу оборону.

«Крепим оборону»? Значит, на приглашение Сувы откликнулись только «умеренные» или те, кто еще не определился.

– Кто все-таки пришел?

– Сейчас посмотрим. «Киодо ньюс», «Дзидзи-пресс», Эн-эйч-кей, «Токио». Что касается местных СМИ, мне удалось залучить «Д. Дейли», «Дзэнкен таймс», «Телевидение Д.» и радиостанцию «Кэнмин-FM».

– Значит, от «Асахи», «Майнити» и «Ёмиури» никого нет?

– К сожалению, вы правы.

– А как насчет «Санкэй» и «Тоё»?

– В «Санкэй» мне сразу отказали. По их словам, они не могут вместе выпивать, пока все дело не забудется. Ну а «Тоё»… мне показалось, что Акикаве хотелось прийти. Во всяком случае, он сразу оживился, когда я сказал, что Микумо тоже будет.

Миками чуть не закричал. Сдерживаясь из последних сил, он шепотом спросил:

– Значит, Микумо сейчас там, с вами?

– Да, но по собственной воле. Я взял ее с собой только потому, что она настаивала. – В голосе Сувы угадывалась пьяная удаль.

– Так… о ней поговорим потом. О чем еще вы хотели мне доложить?

– О чем я… В общем, хотя Акикава, как мне показалось, хотел прийти, он так и не пришел. Я только что перезвонил в редакцию, но мне сказали, что он уехал на задание. У меня сложилось впечатление, что он готовит что-то для завтрашнего утреннего выпуска. Интересно, не связан ли его материал со сговором при строительстве музея?

Как правило, сенсации случались, когда основная масса журналистов где-то выпивала, поэтому все лавры доставались тем, кто следил за новостями.

– Какая там у вас атмосфера?

– А? Что вы имеете в виду?

– Они по-прежнему хотят устроить бойкот? Что говорят те, что еще не определились?

– Да-да, понял вас. Что ж… в том-то… и трудность. – От выпитого у Сувы, видимо, отшибло память. Кроме того, пострадала его способность строить связные предложения. – Конечно, им всем кажется, что бойкот – это уж слишком… Визит комиссара и инспекция «Дела 64» – важная новость, всем, конечно, хочется ее освещать. Если я правильно помню, на общем собрании они хотели бойкотировать вообще весь визит, но сейчас все свелось только к интервью возле дома Амэмии.

– Значит, они хотят получить все сразу…

– Да. Если вкратце, они собираются бойкотировать интервью, чтобы наказать нас, но им очень хочется писать о самом визите… В общем, и рыбку съесть, и… простите… Они слишком многого хотят! Ведь ясно, что интервью должно стать главным моментом всего визита… Конечно, им хочется задать комиссару вопросы. С другой стороны… – Сува понизил голос. – Они не хотят идти нам навстречу, пока кое-что не изменится.