– Карл, сколько их?

– Я не знаю!

– Что?!

– Меня отрубили от сети отеля! Я не вижу, что происходит внутри…

«Святые духи! Кажется, нас ждали профессионалы».

Размышления размышлениями, но Каори продолжала считать выстрелы. Первым стрелок снял Хлыста, затем второй, третий… шестой…

А на восьмом случилось невероятное.

– Двое поднимаются по лестнице, двое на лифте, двое остались внизу, – сообщил Лесоруб. – Я слышал, что портье связался с ребятами Боцмана, которые пасут этот район. Минут через пять приедет группа поддержки.

– Понял. – Прижимаясь к стене, Грег спустился еще на один пролет вниз. – Заблокируй лифт.

– Сделано. – Кабина встала между третьим и четвертым. – Сами не выберутся.

– Отлично.

Боевики поднимались по лестнице осторожно, держа «дыроделы» наготове, поэтому Слоновски мягко скользнул в коридор второго этажа, вежливо пропустил парней, а затем спокойно расстрелял их сзади.

На восьмом выстреле Папа Джезе коротко вскрикнул, и мамбо услышала звук падающего тела.

«Его подстрелили! Невозможно!»

Ни один стрелок в мире, даже будь у него в руке «дрель», не смог бы достать впавшего в боевой транс хунгана. Даже в узком коридоре. Даже на небольшом расстоянии. Разве что архиепископу противостояла прятка, о реакции которых ходили самые невероятные слухи. Но Джезе не дурак, он бы не бросился на прятку с голыми руками. Он видел противника, он был уверен в себе и получил пулю.

Каори бросилась в коридор и… растянулась на пороге номера, споткнувшись о валяющийся на полу обломок взорванной двери.

Добивать упавшего мужчину Пэт не стала – она и так потеряла слишком много времени. И хотя последнюю, девятую пулю девушка в противника отправила, нажимая на спусковой крючок, она уже знала, что промахнулась: даже раненный, мужчина продолжал вертеться, словно уж на сковородке.

«Что же у него за подготовка?»

Но ответ на этот вопрос можно отыскать позднее. Сейчас пора уходить.

Пэт на ходу перезарядила «ТТ», торопливо спустилась по лестнице и услышала голос Грега:

– Сюда!

В глубь второго этажа.

Слоновски, как ему и было велено, проработал с помощью Лесоруба меры безопасности и знал, как уйти из отеля. Бегом до конца коридора, окно, прыжок – и ты уже в переулке. Возгласы прохожих, на тебя указывают пальцем, но остановить не пытаются. Затем двор, еще один переулок и еще один двор…

* * *

анклав: Франкфурт

территория: Palmenviertel

собор Святого Мботы

сказки бывают и добрыми, и страшными,

но лучше им оставаться сказками

Она держалась, она прилагала все силы, чтобы не выдать свое плохое настроение, но получалось у Каори плохо. Вим понял, что девушка раздражена. Даже больше: мамбо в бешенстве.

А на лбу ссадина.

«Упустила Кодацци?»

Скорее всего.

«Чем мне это грозит?»

Чтобы выработать линию поведения, Дорадо хватило тех мгновений, за которые Каори вошла в камеру и опустилась на пол. Никаких шуток, никакой иронии – не следует дразнить разъяренного зверя. Предельная сосредоточенность и деловитость.

– Трудная ночь?

Мамбо не сдержалась – вздрогнула. Но тут же взяла себя в руки.

– Непростая.

– Сочувствую.

Раздражение – не лучший фон для серьезной беседы, Каори не продумала разговор, а потому рубанула сплеча:

– Я решила, как ты сможешь расплатиться.

– Надо кого-то убрать?

Вим не собирался демонстрировать девушке свою проницательность. Пусть враг считает тебя глуповатым.

– Надо кого-то найти.

– Кого?

– Кодацци.

Зеркальные очки уставились на Дорадо.

– Вы его упустили?

– Мы не успели. По всей видимости, твой звонок его спугнул, и Чезаре решил сменить обстановку.

Дорадо понял, что девушка лжет, но решил подыграть. Криво усмехнулся:

– Похоже, теперь я вам действительно должен. – И жестом попавшего в серьезный переплет человека провел по лицу рукой. – Черт!

«Только не переиграть!»

– Мы предполагаем, что Чезаре подался в другой Анклав. Но он не откажется от аукциона, а значит, выйдет с тобой на связь.

«Ну, конечно, Кодацци ведь не знает, что я сижу в гостях у его бывших работодателей, и не откажется от идеи выставить меня похитителем».

– Ты проведешь аукцион…

– Но что вам это даст?! Чезаре осторожен и умен, ему не нужно встречаться со мной, чтобы передать книгу!

– Перебьешь меня еще раз, я отрежу тебе ухо, – ровным голосом пообещала Каори.

– Извини.

Девушка кивнула, помолчала и проговорила фразу с самого начала:

– Ты проведешь аукцион и придумаешь, как добраться до Чезаре. Сделаешь это – расплатишься по всем счетам.

– А если Кодацци окажется умнее меня?

– Ты останешься нам должен.

– А если я выведу вас на него, а вы…

– Просто выведи, и будем в расчете.

Когда из тебя пытаются сделать дурака, утешает только то, что ты, по всей видимости, им не являешься. Дорадо знал, что «в расчете» они не будут. Но спорить не стал:

– Хоть на этом спасибо.

– Что ты имеешь в виду?

Зеркальные очки не сбивали Вима с толку, но полностью скрывали глаза Каори. Чертовски трудно вести разговор, опираясь лишь на интонацию собеседника и его редкие жесты.

– Я имел в виду, что с тобой можно вести дела. Ты не заставишь меня отвечать за… возможные ошибки твоих подчиненных.

– Ты будешь отвечать только за свои действия, – пообещала мамбо. И поднялась: – Пойдем.

«Меня переводят в номер люкс?»

Как выяснилось – не сразу. Они проследовали по абсолютно пустому коридору – Каори даже охранника не прихватила, – вошли в распахнувшуюся дверь («балалайкой» она ими управляет, что ли?) и оказались в большой, отделанной белым кафелем комнате.

«Интересно, почему палачи предпочитают больничный антураж? Потому что не получилось стать докторами?»

Комната пыток была оборудована самым пошлым способом. Куда ни кинь взгляд – белый цвет: стены, пол, потолок. Ярко светят медицинские лампы. Раковина в углу. На блестящих металлических столиках – блестящие металлические инструменты. Блестящий тазик для крови. Блестящее металлическое ложе, к которому пристегнут обнаженный мужчина. Правда, связывали несчастного не блестящие кандалы, а широкие ремни.