– О боже! Я… Погоди, я расскажу Райану. – От смеха Кейт согнулась пополам. – Он превращает в лесбиянок всех ведущих актрис.

Я сурово глянула на нее:

– Ничего смешного.

– Да перестань! И кто будет следующей? – Она оглянулась через плечо. – Очевидно, Сюзанна.

Когда мы вышли из туалетной комнаты, зазвонил мой мобильник. Это была Мэри – наверное, задумала визжать мне в ухо про отменные тылы Йена Сомерхолдера.

– Я чуть рукой не потрогала! – взволнованно выпалила я, не потрудившись даже поздороваться.

По первому же звуку ее голоса мне стало ясно, что Мэри расстроена.

– Тарин, слушай, мне только что позвонила Тэмми. Пита опять увезли в больницу. Не знаю, в чем дело, но она сказала, что он попробовал походить и не ощутил ногу. Она вызвала «скорую». По-моему, он упал в спальне.

Хмель смешался с доброй дозой адреналина, и у меня чуть закружилась голова. Я прикрыла ладонью другое ухо, чтобы заглушить шум и лучше слышать. Когда разговор закончился, мне казалось, что меня ударили под дых. Я оставила Кэт в туалете и поспешила к столу, возле которого высился Райан.

При виде меня он осекся на полуслове.

– Тар?

В одно это слово было вложено: «Ты пошла всего-навсего в туалет. Что, черт возьми, стряслось?»

Я посмотрела на все еще зажатый в кулаке телефон, в ужасе представляя, как Пит не может пройти по церкви на собственной свадьбе.

– Пита только что вернули в больницу.

Я рассказала Райану то немногое, что знала.

Он глубоко вздохнул, и тут позади него возникла Кэт, горевшая желанием поделиться увиденным.

У Райана отвисла челюсть.

– Ты прикалываешься!

Возможность поиздеваться над ним доставляла Кэт невыразимое наслаждение.

– Языком в полный рост!

Райана передернуло.

– Ты уверена, что это были Лорен и Николь Девин? Точно?

Кэт посмотрела на меня, и мы обе кивнули.

Райан запустил пальцы в шевелюру, переваривая услышанное.

– М-да. Ну, совет да любовь!

Я попыталась сменить тему и не говорить о вещах, способных ввергнуть Райана в смятение, однако видела, что новость уже произвела впечатление и настроение у него несколько изменилось. Несколько лет назад он в течение какого-то времени встречался с Лорен. Не тот он был человек, чтобы легко обуздать эмоции.

Чтобы разрядить ситуацию, мы смешались с толпой и пообщались с таким количеством звезд, что я прониклась благоговейным трепетом. Казалось, все спрашивали об одном: «Над чем вы сейчас работаете? Слышали ли вы о том или о той?» Беседы по большей части завершались горячими обещаниями не терять друг друга из виду и упованиями на возможность «поработать когда-нибудь вместе». Отделить искренние намерения от дежурных фраз было трудно, но я надеялась, что угадывала правильно.

Райан шепнул мне на ухо несколько ободряющих слов, и тут я увидела Кайла – он протискивался сквозь толпу к Лорен. Кто-то отвлек Райана разговором, он представил меня, и я переключилась на слежку за Кайлом и Лорен. Кайл был взбешен: мне уже доводилось видеть такое выражение на его лице, так что ошибки быть не могло. Лорен держалась упрямо: она заняла оборонительную позицию, скрестив на груди руки и притопывая ногой.

Кайл потянулся к ней, но она увернулась, дернув плечом. Он явно не собирался воспринять ее отказ как ответ, схватил за руку и потянул, лишая равновесия и не оставляя выбора, кроме как следовать за ним. Он поволок ее, как нашкодившего щенка на поводке. Она сопротивлялась, но он ни разу не оглянулся.

Мне было занятно на них смотреть, но в той же мере я радовалась, что он, похоже, обрел новый объект для своих назойливых ухаживаний.

* * *

В международном аэропорту Лос-Анджелеса фотографы окружили нас, подобно голодным шакалам. Едва мы ступили в терминал, там воцарился хаос, и мое сердце бешено билось. Мужчины вопили, бежали справа и слева, наводя на нас свои мерзкие черные камеры. Итак, знаменитый Райан Кристенсен снова садился в самолет. В чем сенсация? Ерунда. Райан пристроил на плечо свой вещмешок и взял меня за руку, в то время как Майк и трое дополнительно нанятых охранников сопроводили нас через входную дверь. По бокам шли два сотрудника полиции аэропорта, просившие папарацци подумать о других пассажирах и сохранять дистанцию.

Нас провели в отдельный ряд, чтобы пройти контроль, и я старалась шагать как можно быстрее, едва ли не летела по воздуху. Райан оглянулся, когда я споткнулась, остановился и пропустил меня вперед.

– Ты ничего? – спросил он негромко, подталкивая меня в поясницу.

Я кивнула, слегка устрашенная перспективой увидеть мою заминку в очередном сюжете светских новостей.

– Бесит – сил никаких нет, – буркнул он доверительно почти на грани слышимости.

Я старалась не подсматривать через его плечо, но папарацци упорно продолжали снимать и не унялись, даже когда мы остановились в очереди.

Райан похлопал Майка по руке.

– Почему стоим?

Очередь была отдельная, но все-таки перед нами оказалось человек двадцать, а позади волновалась толпа бешеных идиотов, снимавших напропалую.

– У тебя телефон, что ли? – спросил Райан, и я в ту же секунду уловила слабый звук.

Мне казалось, я выключила мобильник в преддверии полета. Номер был незнакомый, и я собралась было проигнорировать звонок, но вспомнила о Пите в больнице.

– Тарин? Тарин Митчелл? – нерешительно осведомился мужской голос.

Я моментально вообразила, будто это какой-нибудь придурок по имени Джерри или Джереми – из тех, что присылают цветы или мрачные религиозные трактаты, и готова была дать отбой.

– Кто это?

– Это… Джо.

Я потрясенно ахнула.

– Джо Мэлоун, – продолжил он и нервно кашлянул. – Твой, значит… отец.

Райан вскинул подбородок в мою сторону.

– Кто там?

– Джо, – прошептала я, одновременно отвечая Райану и убеждая свой мозг в том, что я действительно говорю со своим настоящим отцом. Я почти уверила себя, что он никогда не позвонит.

Райан снял солнцезащитные очки, повесил их на ворот футболки и внимательно наблюдал за мной. Мой собеседник задыхался и явно был близок к слезам. Я понимала его и тоже хотела плакать.

– Да, – выдавил он. – О господи! Я… никогда не думал, что мы… О боже, я даже не знаю, с чего начать. Прошло столько лет. Пожалуйста, дай мне услышать твой голос. Скажи что-нибудь. Что угодно.

– Я не знаю, что сказать. Как поживаешь?

Джо принужденно рассмеялся: