В дальнейшем усилия 3-го ШАК были сосредоточены в основном на сопровождении 2-го гв. танкового корпуса, введенного в бой для прорыва тактической глубины обороны противника на участке 11-й гв. армии.

1-я гв. ШАД 24 июня продолжала выполнять задачу первого дня – сопровождение наступающей пехоты в полосе движения 11-й гв. армии. Вылеты производились по мере готовности, по вызову с ВПУ командующего 1-й гв. армией. Действия дивизии были вполне успешными. Так, в период с 17.50 до 18.05 три шестерки 75-го гв. ШАП за три захода уничтожили две артбатареи в районе Жабыки. Однако полностью выбить артиллерию противника еще не удалось.

6-я гв. БАД взаимодействовала с войсками на оршанском направлении. Дивизии в составе двух групп по 25 Пе-2 и одной группой в 18 А-20 «Бостон» под общим прикрытием 38 Як-9 была поставлена задача – нанести массированный удар по оборонительным сооружениям в районе Выдрицы, Рогозино, Ступаки.

Танк Т-34-85 (с пушкой Д-5Т) 2-го гв. танкового корпуса и пара штурмовиков Ил-2. Ввод корпуса в прорыв обеспечивался ударами штурмовиков

Несмотря на поддержку авиации, успехи 8-го и 36-го гв. стрелковых корпусов остались достаточно ограниченными. Правофланговая танкосамоходная группа попыталась ударить от захваченных накануне Шибанов во фланг немецкому заслону на шоссе, но немцы уже успели выстроить заслон фронтом на север и атаки танков и САУ встретил огонь «фердинандов» (скорее всего, «тигров» 501-го батальона и штурмовых орудий дивизии Траута). После этого группа была выведена из боя и направлена в 16-й гв. стрелковый корпус, куда и прибыла в 21.00 24 июня (см. выше). Атака 35-го гв. танкового полка ИСов с 345-м САП в составе 4 ИС-122 и 6 СУ успеха не имела. Танки прорвались за рокаду, но были подбиты.

Негативно сказывалось на продвижении пехотинцев выбивание бронетехники. Успехом дня стало окружение и уничтожение гарнизона противника в опорном пункте Заволны. Но этот тактический успех трудно назвать впечатляющим.

Также 24 июня была предпринята еще одна попытка прощупать оборону противника передовым отрядом 2-го гв. танкового корпуса. В 12.30 24 июня передовой отряд достиг противотанкового рва в районе северо-восточнее Киреева, где был встречен сильным артогнем противника. При переправе через ров отряд потерял 4 Т-34 подбитыми и один Т-34 подорвавшимся на минах. К концу дня он был выведен в район ранее занимаемых позиций. Понятно, что такие «пробы сил» не внушали энтузиазма А. С. Бурдейному относительно перспектив ввода корпуса в бой на ранее намеченном направлении. Напротив, разведка, высланная 26-й гв. танковой бригадой в направлении Осинострой, Остров Юрьев, обнаружила, с одной стороны, отход противника, с другой – затрудненный проход для транспорта.

К исходу второго дня наступления войскам 11-й гв. армии удалось глубоко охватить фланг обороняющегося на шоссе противника. Прорыв принял для немцев угрожающий характер. Нужен был еще один день для сокрушения немецкой обороны. Тем не менее от решения вводить 5-ю гв. танковую армию в полосе наступления 11-й гв. армии командование фронта отказалось.

Одновременно с «решением сверху» последовало «решение снизу». Командир 2-го гв. танкового корпуса А. С. Бурдейный обратился к К. Н. Галицкому с предложением сменить направление ввода корпуса в прорыв. По плану корпус предполагалось ввести вдоль автомагистрали на г. Орша. Однако опыт боев на шоссе, в том числе с участием разведотрядов корпуса, привел к мысли, как она зафиксирована в отчете корпуса, «идти корпусу по этому направлению – значило понести огромные потери»[300].

В связи с этим А. С. Бурдейный уже 24 июня предложил ввести 2-й гв. танковый корпус по маршруту наступления 16-го гв. стрелкового корпуса, как это было изящно сформулировано, «поднять корпус севернее автомагистрали». Командующий 11-й гв. армией одобрил это предложение – выйти Остров Юрьев, Клюковка, Стайки и далее опускаться на юг, обходя Оршу с запада. Удивительно, но все эти перипетии не были описаны в сборнике «Освобождение Белоруссии. 1944», изданном в 1970 г. Статья Бурдейного в нем – на редкость бесцветная и с явным пропагандистским уклоном. В действительности же Белорусская операция стала для его корпуса вершиной успеха.

Сообразно принятому решению в ночь на 25 июня корпус совершил марш по одному маршруту: Новое Село, Осинстрой, Остров Юрьев, Старые Холмы, который был забит другими соединениями и частями армии (пехота, артиллерия), и к 7.30 в полном составе сосредоточился в районе Веретейского Застенка, Старые и Новые Холмы в готовности к наступлению. Однако вводить корпус в бой еще не спешили, пока еще советские части не вышли из заболоченного района, где маневр сдерживался на узких дефиле между болотами.

Тем временем с утра 25 июня на пробившемся через болота правом крыле 11-й гв. армии вводятся в бой танки. Танковая группа в лице 120-й танковой бригады и 1435-го САП в 6.00 с десантом пехоты вышла в район Орехи, Выдрица. К концу дня она вышла в район Купелка, Гришаны, Чепелина, т. е. вышла на ведущие в южном направлении дороги. Тем самым создавалась угроза окружения немецких частей, оборонявшихся на шоссе Москва – Минск.

Вечером 25 июня разыгрывается театр абсурда, впрочем, достаточно характерный для военных катастроф. Командующий ГА «Центр» фон Буш устраивает командующему 4-й армией фон Типпельскирху резкую выволочку за уже отданный последним приказ на отвод войск на днепровскую позицию. Фон Буш заявляет, что эти действия «противоречат отданным приказам», и уточняет: разрешение на отход в соответствии с приказом фюрера касалось только 12-й и 31-й пехотных дивизий. Дальше к северу (севернее 337-й пд) главную линию обороны необходимо вновь занять. Не слушая объяснений Типпельскирха, командующий ГА «Центр» упрямо подчеркивает, что отвод 110-й и 260-й пехотных и 25-й танко-гренадерской дивизий означает «действия вопреки приказу». Далее следует убийственная фраза: «Прежнюю главную линию обороны следует вернуть, об исполнении доложить». Подобные требования повторялись в ходе военных катастроф неоднократно. Войскам, которые с трудом сдерживали наступление противника, предписывалось вернуть уже неоднократно утраченное. Спасение от малореальных, если не сказать «абсурдных» приказов, как ни странно, пришло из Берлина, от фюрера. Гитлер, которому обычно в генеральских мемуарах приписывается ослиное упрямство, в 23.10 берлинского времени 25 июня санкционировал отход 110, 260, 25-й дивизий.

Однако этот приказ на отход уже запоздал. Масса танков и колесных машин 2-го гв. танкового корпуса вслед за наступающими гвардейскими частями выдвигалась на открытые пространства к северу от Орши. К утру 26 июня части советского танкового корпуса вышли в район всего в 15 км к северу и северо-западу от города, далеко позади главных сил XXVII армейского корпуса.

Ранним утром, в 7.00, 26 июня передовые 4-я и 26-я гв. танковые бригады вступили в соприкосновение с противником примерно на рубеже железной дороги из Орши в Лепель у Довженцев. Противник не ожидал движения массы танков на этом направлении, а тем более стремительного выхода ему в тыл. Бросая технику, потеряв управление, немцы неорганизованными массами беспорядочно бежали. Танки корпуса А. С. Бурдейного настигали целые колонны пехоты, артиллерии и автомашин и наносили им огромные потери.