Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так тоже не пойдешь?
Я испуганно смотрю вниз: кольцо! Простое, без камня, они у меня вызывают дрожь. Тонкий витой ободок из белого золота сияет на моем пальце, а его лучики бьют прямо в глаза, вызывая слезы.
– Но… это неправильно…
– Правильно, дорогая, правильно.
Эрик вытаскивает второе кольцо, цепляет его себе на палец, сжимает мою ладонь и тащит меня на подиум. Иду, и дорожка расплывается перед глазами. Сквозь мутную пелену вижу гостей.
В первом ряду сидят самые важные. Рыжая Настасья пылает копной волос, а рядом ревностно охраняет подругу Марго, которая на днях вышла из колонии.
Чуть дальше Варя держит бокал шампанского, готовится пить на брудершафт с Саньком. Эти двое в последнее время стали неразлучны.
Сбоку в инвалидном кресле напряженно держит спину мама, она впервые вышла в свет, еще не привыкла к обществу. За креслом стоит Елена Ивановна, а ее дочь Настя глазеет вокруг восхищенными глазами.
Через сиденье от них – Глафира Викторовна что-то объясняет соседке по ряду, а та держит микрофон журналиста.
И только отец Эрика по-прежнему смотрит в телефон.
– Позвольте представить вам модельера Арину Васильеву, – вдруг говорит Эрик в микрофон, и я вздрагиваю. – Автор бренда «Виктори» только что согласилась стать моей женой.
Он показывает всем наши окольцованные пальцы, а я замираю, озноб бежит по коже. Кажется, сейчас произойдет взрыв, и мир разлетится на множество осколков.
И он происходит.
Зал взрывается аплодисментами.
– Доченька, – всхлипывает мама.
– Арина Романовна, поздравляю! – хлопает в ладоши Настя.
– Ринка, ура! – кричат подруги.
– Так его! – басит Марго. – В бараний рог мажора… пусть знает наших!
О боже! Только не это!
Я испуганно ищу взглядом Бориса Сергеевича. Вот он свапает по экрану, убирает телефон в карман, потом в упор смотрит на меня. Ледяной свет струится из прозрачных голубых глаз. Сердце падает в пятки, сжимаю ладонь Эрика.
И тут отец поднимает вверх большой палец, и широкая улыбка лучиками морщинок разбегается по его лицу.
– Спасибо, батя, – дрогнувшим голосом шепчет мажор и целует меня в щеку.
– Спасибо, – эхом повторяю я.
Наконец-то облегченно выдыхаю: черная полоса бед и неприятностей закончилась, какое счастье!
А какова будет белая, поживем-увидим…
Эрик
Падает на кровать и качает пресс, чтобы не думать об Арине, когда начинает сомневаться.
– Не думать! Не думать! Не думать! Она виновата!
Эпилог
Протягиваю Арине коробочку и замираю от волнения: неизвестно, как она воспримет такую романтическую дурь с моей стороны. Любимая, неуверенно улыбаясь и поглядывая на меня, открывает ее и разглядывает, карточки, сложенные в виде рукописной книжки.
– Что это, Эрик?
Ее лицо выражает недоумение и настороженность, недоверие так и свозит в глазах. Кажется, она видит в моем подарке подвох. Это ранит: я надеялся, что последняя преграда между нами давно рухнула.
– Сюрприз, – улыбаюсь смущенно, не привык дарить такие подарки.
Арина тянет за бумажный язычок первую карточку.
«Не помню, когда все началось».
Она поднимает глаза, увлажненные слезами, я показываю кивком: «Дальше».
«Когда я чуть не врезался в мальчишку у школы, а сердитая учительница накричала на меня?»
Губы дрожат и кривятся.
«Или когда увидел футляр с обручальным кольцом в твоих руках?»
Книжка чуть не падает из ослабевших пальцев, я успеваю подхватить ее.
«А может, когда пришел к тебе в тюрьму, а твои печальные глаза преследовали меня потом всю ночь?»
– Правда?
– Конечно.
«И тогда я стал задумываться о будущем».
Новый лист.
«Моя жизнь вдруг изменилась, я просыпался с улыбкой и думал о тебе».
Быстрый взгляд затуманенных слезами глаз.
«Я любил Лерку безумно. С ума сходил, когда не видел хотя бы час. А тебя ненавидел, хотел стереть с лица земли. И внезапно понял, что стал забывать любимую. Ты заменила ее и вытеснила из моего сердца».
– Эрик… – рыдания срываются с дрожащих губ.
«Я, правда, не помню, когда все началось. Зато помню, с кого…»
Я наблюдаю, как Арина откладывает в сторону последний листок, а сердце трепещет в груди и пульс зашкаливает. Вот она видит кольцо. Простое, без камня, тонкий витой ободок из белого золота. Хочет взять его, но не решается, ее рука застывает в воздухе. Я беру колечко сам.
– Давай, поженимся? – заглядываю Арине в глаза.
И хотя между нами давно все ясно, все равно в тревоге замираю: а если откажется, если…
– Давай, – тихо отвечает Арина.
– Ты согласна? – не верю своим ушам.
От шока, что все получилось, хочется схватить любимую в объятия и закружиться на месте.
– Да.
– Правда, правда, согласна?
– Конечно, – смеется она.
– Иди ко мне!
Я прижимаю Аришу к груди крепко-крепко и точно теперь знаю: никогда не отпущу ее.
Примечания
Ковырялка – пассивный партнер в лесбийской паре, тюремный сленг.
content14.html#back_n_1
Кобла, кобел – активный партнер в лесбийской паре, тюремный сленг.
content14.html#back_n_2
Горох – так на женской зоне называют самых младших, тюремный сленг.
content14.html#back_n_3
