Мы с Кейт крались вперед. Мы были примерно посередине корабля, когда я услышал голоса и застыл, отчаянно пытаясь определить источник. Они доносились сзади, из прохода, идущего к заднему моторному отсеку. Шаги становились все громче. Они вот-вот должны достичь килевого мостика прямо за нами. Времени бежать обратно не было. Вперед — но они могут заметить нас, прежде чем мы сможем скрыться.

— Лезь туда, — прошипел я, указывая вниз. Там было небольшое пространство между металлической решеткой настила и основным корпусом корабля. Я затолкнул туда Кейт и помог ей спрятать ноги под настил, потом проскользнул туда же сам. Было темно, но неподалеку проход освещала вольфрамовая лампа накаливания, и если бы кто-то посмотрел прямо вниз, то увидел бы нас, застывших неподвижно, будто ископаемые ящерицы, вмерзшие в лед.

Голоса стали совсем громкими.

— Просто красавцы, — говорил один из пиратов. — Лучше наших.

— Держу пари, в каждом не меньше трех тысяч лошадиных сил.

— Спирглас говорит, мы можем снять три, а один оставить, чтобы поднять корабль в воздух и там взорвать.

Их было двое, Крумлин и еще один парень. Я видел, как они появились из прохода и направились по мостику к нам. Они говорили о двигателях, о том, как лучше снимать их. Их шаги по металлическому настилу отдавались у меня в сердце. Я старался не дышать. Башмаки лязгали все ближе.

И остановились, как раз над нашими головами.

Я уставился на рифленые подметки. Подними я палец, мог бы коснуться их. Я видел их ноги в брюках и чувствовал запах от огромных волосатых икр. Аромат был не из приятных.

— Этот повар уже что-то стряпает, — сказал второй пират.

— Проголодался, да? — ухмыльнулся Крумлин.

— Спорим, их жратва будет получше нашей.

— Может, повара стоит оставить в живых?

Оба засмеялись.

Крумлин закурил сигарету и выбросил спичку. Она провалилась сквозь решетчатый настил и упала мне на щеку. Ее раскаленный кончик все еще светился. Я стиснул зубы и старался думать о своих ногах, о пальцах, о чем угодно, только не о раскаленном угольке на лице. Из глаз катились слезы. Спичка погасла. Мне не хватало воздуха, хотелось глубоко вздохнуть, но эти подонки все стояли над нами, болтая о том, что еще они снимут с корабля. Пепел сигареты упал прямо на нос Кейт. Она вдохнула его, и я увидел, как скривилось ее лицо, как сощурились глаза и заходила ходуном грудь, и понял, что она вот-вот чихнет. Я приподнял руку и зажал пальцами ее нос. Она тихонько фыркнула, но в этот момент пираты как раз сдвинулись с места и их сапоги залязгали по настилу, заглушая звук.

Крумлин с дружком уходили. Я прислушивался к их затихающим шагам, мысленно сопровождая их. Зазвенели ключи, открылась и закрылась дверь, и я понял, что они вошли в пассажирский отсек.

Мы вылезли. Меня трясло не только потому, что смерть прошла совсем рядом; я вдруг понял, что пираты расхаживают по кораблю. А я легкомысленно считал, что они все торчат на А-палубе, охраняя пленников. Значит, нам будет труднее передвигаться, труднее остаться незамеченными. Я надеялся, что Брюс будет осторожен.

— Как ты? — спросила Кейт, касаясь моей щеки. Там теперь должна быть красная отметина, я чувствовал, как она болит. Прикосновение ее пальцев было прохладным и успокаивало боль.

— Отлично, — ответил я.

Запах Владовой стряпни заполнял коридор, и желудок мой сжался от голода. Пахло просто потрясающе. Мы продолжили путь, теперь уже более осторожно, и добрались до двери пассажирского отсека. Пираты заперли ее за собой. Я прислушался, потом открыл дверь, и мы проскочили на В-палубу.

Я провел Кейт мимо кают-компании на камбуз. Над головой раздавались шаги, приглушенное пение и проклятия Влада, работавшего на кухне А-палубы. Я направился к кухонному лифту и открыл дверцу. Мы заглянули внутрь.

— Ты здесь не поместишься, — сказала Кейт.

— Помещусь, — неуверенно ответил я.

Он был еще меньше, чем мне помнилось.

— Может, я залезу туда? — предложила Кейт. — Я меньше.

— Нет.

— Тогда полезай.

Я отдал ей бутыль со снотворным. Надо лезть спиной вперед, потому что, когда я буду внутри, мне даже не удастся пошевелиться и, уж конечно, развернуться. Я кое-как примостил зад, изогнул позвоночник и шею и уперся коленками в уши. Я ощущал себя цирковым акробатом, залезшим в молочный кувшин.

— Порядок? — спросила Кейт, с интересом глядя на эту картину.

Я хрюкнул.

— Кое-что еще торчит, — заявила она и ощутимо подтолкнула меня.

— Полегче! — прошипел я.

— Извини. Вот. — Она вложила мне в пальцы бутыль со снотворным и нажала на мою все еще высовывавшуюся правую ногу. — Не хотелось бы защемить ее дверцей. Готов?

— Готов.

Я был запакован в коробку. Уж лучше плыть в открытом море, чем такое. Все мое тело покрылось испариной. Кейт закрыла дверцу, и я гадал, не остановится ли у меня сейчас сердце. Следует благодарить Бога хотя бы за то, что здесь есть небольшое круглое окошечко. Я видел, как Кейт посмотрела на меня сквозь него, улыбнулась, потом ее рука потянулась к кнопке. Лифт дернулся и пошел вверх. За окошечком была тьма.

Я знал, что там всего-то три метра, но это были самые длинные три метра в моей жизни. Мотор лифта надсадно гудел, и я думал, доводилось ли ему прежде перевозить такой груз. Я, конечно, легкий, но не легче блюда с бараниной.

О боже, а что, если на кухне с Владом — пираты? Вдруг они стерегут его? Меня доставят прямо им в руки, упакованного, точно рождественского гуся.

В оконце появился свет. Я в верхней кухне. Исходящие паром кастрюли, дымящиеся сковороды, овощи, рыба и картошка на разделочных досках. И Влад, стоящий спиной ко мне и помешивающий что-то в огромной суповой кастрюле. Я, насколько мог, завертел головой, но не увидел больше никого.

Я ждал момента, когда Влад обернется. Я надеялся, что он услышит шум лифта и посмотрит, что в нем, хотя бы из любопытства. Но звуки кухни, должно быть, заглушили шум.

Я не смогу открыть дверцу изнутри.

Я легонько забарабанил костяшками пальцев по стеклу.

В груди летучей мышью забилась паника.

Я в западне.

Я стукнул посильнее и увидел, как Влад на миг замер. Я постучал еще раз, и на этот раз он, хмурясь, обернулся, нагнулся, чтобы посмотреть в оконце, и вздрогнул от неожиданности. Он торопливо оглянулся на дверь кухни и открыл дверцу лифта.

— Да, мистер Круз? — произнес он, будто я то и дело приезжал к нему в кухонном лифте.

— Я достал…

Он метнулся прочь и снова встал у духового шкафа.

Ввалился пират с почти пустой винной бутылкой в одной руке и с пистолетом — в другой. Я скорчился в своем ящике, точно зная, что мои ноги торчат из него.