— Что-то наши задерживаются, — задумчиво пробормотала я.

Время к ужину, а главного кухаря всё нет. А с ним Веррона, которого я ждала, собираясь упросить опять поработать столяром, Ноэля и парочки неразлучников, Мирона с Агнесс. Ну, без Мирона мне и дышалось легче — пусть хоть до ночи гуляет.

Элена бросила взгляд в окно, но ничего не сказала. Хотя тревожилась, это было видно, даже несмотря на её выдержку.

Я вновь погрузилась в работу. Через десять минут проволочка намертво впаялась в медяшку с рунами, примирив действие двух стихий — воздуха и огня. Эта часть будущего сушильного артефакта закончена. Продолжить без Веррона не получится, но я всё равно была довольна — выкрутилась, вспомнила древнюю схему сушилок. Громоздкая, трудоемкая, зато не требующая дорогущих расходников. При наличии времени и терпения её можно было сделать из того, что есть под ногами. Ну, почти. Кое-что у меня в запасах всё же имелось.

Отложив инструменты в сторону, я походила по лаборатории, подвигала шеей, плечами, снимая напряжение. Остановилась у окна. Скоро уже начнёт темнеть, а ребят всё нет. Хотя… вдалеке было какое-то движение.

— Элена, глянь туда.

Гончая вяло обернулась и вся подобралась — от неё повеяло магией. Лицо стало напряженно-сосредоточенным, а прищур угрожающим. Только взгляд направлен в ту сторону, что я указала — заклинание «острого глаза» кастует, не иначе.

— Агнесс, — прошептала Элена. — Ранена. Ив, подними тревогу, — приказала прямо на бегу.

Несколько секунд я тупо наблюдала, как Элена широкими, с подлетом, скачками несется к маленькой фигурке, и подивилась её технике бега. Потом очнулась — надо доложить! Едва не рванула к лестнице, но вспомнила, что можно ударить в колокол — один тут, под навесом смотровой площадки. А то, пока спущусь по внешней лестнице и пробегу до ребят, только время потеряю.

Отзвук колокола ещё отдавался в ушах, а я уже бежала вниз. Кас вынырнул из-за угла, со стороны тренировочной площадки. Следом бежали близнецы, а за ними и Киран.

— Там! — крикнула я, не добежав, и жестом перенаправила в сторону девушек. Элена как раз подскочила к осевшей на землю Агнесс.

Дальнейшее от меня не зависело. Моя задача не мешать.

Агнесс — умничка, смогла дойти, чтобы сообщить, что они неожиданно напоролись на стаю тварей, сигналки по какой-то причине не сработали, и им пришлось принять неожиданный бой с большой стаей тёмных тварей. Натан как старший отправил Агнесс за подмогой — Мирон вытолкнул её из эпицентра воздушной волной, а ранило её уже после того, как она отделилась от группы — не повезло наткнуться на измененного.

Задело девушку довольно сильно. Кас предложил эвакуацию, но Элена отмахнулась. Сказала, что рёбра зарастить нетрудно, и рана на ноге уже не представляет опасности. Девушка лечила прямо на ходу, пока ребята несли Агнесс в крепость, и главным образом переживала о потере крови, но и это считала восполнимым. Незачем тратить камень экстренного переноса — угрозы жизни нет. Закончив, Элена погрузила пострадавшую в целительный сон, оставляя её прямо на обеденном столе — переносить гончая не позволила, хотя Киран и порывался. Не стоит тревожить срощенные рёбра.

На сборы ушли считанные минуты. Элена внимания на меня не обращала, близнецы смотрели со злым недоумением — мол, мы же тебе верили! — но высказываться не спешили. Киран хмурился, что-то обмозговывая. И только Касьян нашёл секунду, чтобы ободряюще сжать моё плечо.

— Мы во всём разберёмся. Не накручивай себя.

И они отправились в спасательный рейд, оставив меня присматривать за пострадавшей. Перед уходом Элена сжалилась и шепнула:

— Агнесс будет спать, за неё не переживай.

Это я знаю. Целительский сон глубокий и надёжный, похож на беспамятство.

— Так, может, я с вами?

— Сигналки проверить хочешь? — Элена вглядывалась в моё лицо с исследовательским интересом. — Понимаю. Но сейчас ты будешь только мешать.

И все. Ни упреков, ни злой или доброй подначки. Просто констатация факта — обуза. Обидно, но это правда. Силы и боевой подготовки во мне никакой.

Зато голова при мне, а в ней, как известно, мускулов нет.

Неподвижная Агнесс смахивала на труп. Сходства добавляло то, что лежала она на обеденном столе, временно ставшем операционным. Находиться рядом с этой печальной инсталляцией не хотелось, поэтому, прихватив куртку — как только солнце скрывается, в горах сильно холодает, — я вышла на воздух подумать. Устроилась на тренировочной площадке — наличие второго колокола, того самого, что нашли в руинах, успокаивало. Его всё-таки приспособили для тренировок. И обзор, опять же. С этой точки просматривались и дверь, и подлесок, в котором скрылись наши.

Думала я, думала, и так и эдак крутила мысль, но озарения не случилось. Вопросов было столько, что голова пухла. Главный из них: почему не сработали сигналки общего оповещения? Мы ведь их проверили! Не только те, что в непосредственной близости от крепости, но и вообще все. Выкопали каждую. Учитывая, что подконтрольная зона простиралась на несколько километров от крепости во все стороны, нам потребовалось несколько дней. Всё было в полном порядке! А сейчас вдруг выясняется, что они не сработали?!

Да где же ребята?

Я, вглядываясь в дальний подлесок, сходила с ума от мысли, что они не возвращаются. Успели? Не успели? А если… сделай я ещё один переговорник, и сейчас не изводила бы себя, думая о худшем. Неизвестность хуже всего! В такие моменты связь просто необходима! Раньше в ней не было особой нужды. Это сейчас у нас бригада в одиннадцать человек, а стандартная команда, если и расстается, то строго в пределах контролируемой территории. Да и то, по мелочи и никогда поодиночке: поохотиться на съедобную дичь, травки пособирать. А нынче следилки не сработали. Ребята думали, что территория чиста, а оно вон как обернулось!

Надо придумать, как усовершенствовать уже изобретенный переговорник. Чтобы общаться можно было целой командой, Касьян сказал — и все услышали! Вон, почтовые шкатулки благодаря адресным пластинам распознают, куда отправлять письмо, осталось придумать, как это применить для переговорника.

Подкравшиеся сумерки принесли прохладу и туман. Видимость ухудшилась, зато тишина стала прямо осязаемой. Даже ночные насекомые ещё не завели свой нескончаемый хор. Наверно, поэтому ребят я услышала раньше, чем увидела: ругань Кирана ни с чем нельзя спутать. Здоровенный огневик в потёмках казался ещё больше. Один, два, Касьян, четыре… восемь. Паника захлестнула душу — должно быть девять! Запустила навстречу нашим несколько светляков. Раз сами себе дорогу не подсветили, значит, сил совсем нет.

От сердца отлегло — Киран казался таким огромным, потому что тащил на закорках Веррона. И ругался себе под нос:

— Ты человек вообще, или телега с щебенкой?

Веррон что-то отвечал в том же тоне, но очень тихо. Это успокаивало — раз перебребрехиваются в обычной своей манере, значит, ничего катастрофического.