Карамелька помогла выбраться из душа, и вместе мы даже сумели дойти до кровати. А потом она сама вытерла меня полотенцем, даже одеть хотела, но я уже не дался. И так... стыдно. Чувствую себя беспомощной обузой. Ну зачем ей такой муж?

- Перестань хмуриться, - сказала она, укрывая меня одеялом.

Трис присела на край кровати и ласково погладила меня по щеке. Это прикосновение оказалось таким приятным, нежным и неожиданно нужным, что я от удовольствия едва не замурчал.

- Пожалуйста, не думай о плохом, - попросила она. Потом наклонилась и быстро поцеловала меня в губы. - Всё будет хорошо. Засыпай.

Карамелька посидела со мной ещё немного, потом сама отправилась в ванную. И, казалось бы, я должен был сразу же отключиться, но при общей дикой усталости организма сознание отправляться в страну снов отказалось наотрез. Слишком много эмоций подарил этот длинный день.

Но самое главное даже не в этом. А в Беатрис. С которой мне предстояло делить постель.

Так уж получилось, что я всегда спал один. Мне ни разу в жизни не приходилось проводить ночь с девушкой, не занимаясь с при этом ничем пикантным. И теперь было не по себе, и никак не получалось расслабиться.

Вот, кажется, мелочи. Ну, закрой ты глаза и спи. Но я не мог. Не мог, зная, что скоро окажусь в кровати не один.

Когда Трис вернулась, я малодушно притворился спящим. Она тихо забралась под одеяло со своей стороны кровати. Немного поворочалась, укладываясь удобнее. Потом придвинулась чуть ближе. осторожно коснулась моей руки.

- А ведь мы с тобой ни разу не спали вместе, - сказала едва слышным шёпотом. - Я, честно говоря, вообще ни разу ни с кем не спала. Даже с подругами.

И я понял, что не только мне не по себе, и от осознания сего простого факта разом стало легче. Поймал её пальчики, легко сжал и осторожно повернулся к ней.

- Сегодня для нас обоих это в первый раз, - проговорил, погладив её ладонь. - Даже смешно, почти год женаты, чего только не пережили вместе, а спать рядом не доводилось.

Трис доверчиво прижалась к моему боку, и я кожей ощутил прохладу её шёлковой ночной сорочки, а рука сама легла на мягкое женское бедро. Вот только сейчас меня наполняли не желание или возбуждение, а запредельная нежность. Отчаянно захотелось просто обнять свою Карамельку и почувствовать её рядом. Что я и сделал.

Она обняла меня в ответ и потёрлась щекой о моё плечо.

- Мне с тобой хорошо, - прошептала она. - Уютно, спокойно. Но я не знаю, смогу ли уснуть.

- Даже странно, что нас с тобой беспокоит один и тот же вопрос, - ответил я, проведя рукой по её спине поверх ткани сорочки, хотя дико хотелось эту самую ткань задрать. -Давай попытаемся. И кстати, ты в моей компании однажды уже уснула.

Трис поняла, что я имею в виду нашу брачную ночь, и в ответ демонстративно фыркнула.

- Не считается. Я тогда много выпила и... была под сильным впечатлением.

- Я бы с радостью сейчас тебя так же впечатлил, но, боюсь, после этого мне придётся вернуться в клинику.

- Пожалуй, подожду, пока ты поправишься, - ответила она, приподнявшись на локте.

Настенные бра она давно погасила, и сейчас комната освещалась только звёздами, мягким желтоватым светом нашего ночного светила и отдалёнными отблесками уличных фонарей. Но я всё равно не мог насмотреться на мою Беатрис.

- Странно у нас всё получается, - сказал, обрисовав кончиками пальцев линию её скулы. -Сначала свадьба, потом подтверждение брака в постели, и только через много месяцев нормальное знакомство. Мы ведь даже сейчас друг друга почти не знаем.

- Зато я точно могу сказать, что люблю тебя, - она на несколько секунд прижалась губами к моим губам, но поцелуй получился слишком целомудренным. Мне хотелось целовать её совсем иначе.

- И я тебя люблю, моя Карамелька, - ответил, поймав в полумраке её взгляд. - Нам только предстоит научиться жить вместе. Придётся узнавать друг друга, привыкать, принимать.

И я больше совсем не хочу с тобой ругаться, но.

- Так давай не будем ругаться, - сказала она. - Зачем нам вообще ругаться? Мы разве не сможем договориться? Для этого нужно просто говорить друг с другом. И. пожалуйста, пообещай, что никогда не будешь скрывать от меня ничего.

- Нет. Это неправильное обещание. Лучше давай я пообещаю, что буду обсуждать с тобой все наиболее важные вопросы, касающиеся нашей семьи.

- Все, - заявила Трис. И сразу повторила: - Все вопросы, имеющие даже косвенное отношение к нашей семье.

- Хорошо, но и ты обещай то же самое, - сказал я.

В итоге обещаниями мы обменялись вместе. А потом она меня снова поцеловала, но на этот раз куда чувственнее и глубже. Да так, что сама едва сумела остановиться. Слишком упоительным вышел поцелуй.

- А вообще, лучше уж так, как получилось с нами, чем как у моего отца с твоей мамой, -проговорила Беатрис, снова уложив голову на моё плечо. - Они столько лет провели порознь, хотя, оказывается, были неравнодушны друг к другу. Кстати, я очень удивлена, что ты так просто принял их решение быть вместе.

- Не просто, - вздохнул я. - Сначала, наоборот, отнёсся к этому крайне отрицательно. Но мама нашла правильные слова. Она на самом деле давно его любит. Сама мне обо всём рассказала.

Когда-то они с твоим и моим отцом учились вместе, в одной группе. Маме они оба нравились, да и она тоже приглянулась им обоим. Говорила, что Леонард и Бастиан были такими разными, и такими похожими. По очереди водили её на свидания, а она очень переживала, что может разбить их дружбу. В общем, странные у них троих были отношения.

А потом рухнула империя. Отец учился под другой фамилией, да и дело было в Карфите, правда, самые близкие знали, что он средний сын императора Крайда. Мама рассказала, что убийство родных стало для Бастиана слишком сильным ударом. Он то порывался отомстить, то наоборот, скатывался в полную апатию. А потом вдруг заявил, что возвращается в свою страну и будет бороться за восстановление империи.

И ему было плевать, что его скорее всего просто тихо убьют. Он говорил, что его в этой жизни всё равно ничего больше не держит. Тогда мама и решила, что станет для него тем самым якорем. Нет, она не признавалась ему в любви, не умоляла на ней жениться, просто сказала, что будет с ним. И если он собирается ставить на кон свою жизнь, то она тоже поставит свою.

- Она не любила его? - спросила Трис с живым интересом в голосе. Слушала она мой рассказ тоже очень внимательно, почти не дыша.

- Говорит, что любила, - ответил я. - Но скорее, как друга. Потом, когда они перебрались в республику, купили особняк и жили вполне спокойно. Отец занимался редкими сложными заказами по созданию и взлому защитных контуров, зарабатывал вполне прилично, да и работу свою любил, хоть она и была полулегальной. Кстати, помнишь Шута?