Варя распахнула дверь, вышла на площадку и затащила хозяйку в квартиру.

— Ну ты и сволочь, — простонала Аделаида. — У меня ведь возраст уже не тот.

— А у меня времени нет на твои глупости. — Варя присела рядом, покопошилась в сумке, вынула сигарету и предложила хозяйке.

— Ты была бы хорошей черной ведьмой, — сказала Аделаида, глубоко затягиваясь.

— Если честно, я вообще не хочу быть ведьмой, — призналась Варя. — Тем более ваш пример как-то не убеждает.

— У меня свои грехи, — вздохнула Аделаида. — Был такой же, как ваш Денис… Сначала любил, потом угрожал… Только я в отличие от тебя испугалась и осталась с ним. А он меня использовал и пропал. И пришлось мне за двоих отдуваться.

— А что вы такого наделали?

— Представляешь, что такое детский крестовый поход? Ну, когда дети пошли спасать Израиль от сарацинов и почти всех их убили? Наших рук дело…

— Мне тоже страшно, — произнесла Варя, прикуривая вторую сигарету. — Очень даже.

— Ну ладно. — Аделаида хлопнула в ладоши. — Помоги мне встать, и пойдем.

Аделаида доковыляла до комнаты, опустилась в кресло, достала из тумбочки карты и велела Варе принести из кухни стекляную миску, воду из холодильника и травку в белой банке в горошек.

— Руку дай, — сказала ведьма и, крепко ухватив Варю за палец, лезвием сделала надрез на пальце.

— А! — вскрикнула Варя.

— Не боись, — усмехнулась Аделаида, выжимая кровь, которая капала в миску с водой. — Надо так.

Веничком из голубоватой травы она размешала кровь в воде, дунула и забормотала:

— От горюн-травы, от болотной воды, покажи мечту заветную, даль беспросветную…

Старуха перешла на невнятное бормотание, и Варя, не разбирая слов, с недоверием смотрела, как та шевелит корявыми пальцами над миской.

Наконец, Аделаида прекратила бубнить, посмотрела на Лизу и сказала:

— Я этих новых методов не признаю. По старинке работаю.

— Понятно, — кивнула Варя.

— Ничего тебе не понятно, — проворчала старуха.

Она опустила пальцы в воду, брызнула на карты, перемешала их и разложила что-то вроде пасьянса.

— Так, теперь посмотрим… — проговорила она и несколько раз провела ладонью над водой в мисочке.

— Что видишь? — спросила она у Вари.

Девушка заглянула в воду и увидела, как тонкие струйки крови двигаются, как живые, складываются в узоры.

— Что это? — прошептала Варя.

— Жизнь твоя, — ухмыльнулась Аделаида Иннокентьевна и погрузилась в созерцание. — Чаю хочешь? — спросила она через полчаса.

Варя, которая погрузилась в дрему, встрепенулась.

— Не хочу! — отказалась она. — А что там у меня?

— А я хочу, — сказала хозяйка, встала и пошлепала на кухню.

Вернувшись с любимой железной кружкой, устроилась рядом с Варей, посмотрела на нее, отвела глаза и сообщила:

— Нет у тебя никакого суженого.

— Как нет? — ахнула Варя.

— В ближайшее время не предвидится. — Аделаида развела руками.

— Но как же так?! — Варя вскочила и топнула ногой. — Он ведь должен быть! Я должна открыть любовь в своем сердце!

— Может, это не та любовь? — предположила старуха.

— То есть?..

— Ну, любить можно кого угодно и что угодно. — Аделаида схватила свои вонючие папиросы и с наслаждением закурила. — Детей, собак, природу… Может, ты не ту любовь ищешь?

— Не знаю. — Варя села на место и схватилась за голову. — Я уже ничего не понимаю… А мы не можем погадать на то, что я люблю больше всего?

Аделаида покачала головой.

— Это ты должна сама выяснить.

— Но почему? — выкрикнула Варя. — Почему так?

— Потому что на некоторые вопросы может ответить только твое сердце, — ответила колдунья. — И волшебство тут не поможет.

— Сердце, сердце… — передразнила Варя. — Заладили… У меня скоро инфаркт будет — вот вам и все сердце.

— Подруг приводи своих, — заявила Аделаида. — Приму их. А сейчас иди. Мне нехорошо — прилечь надо бы.

— Может, помочь чем? — испугалась Варя.

— Помогла уже, — проворчала старуха. — Иди давай, только мешаешься.

Варя вышла из мрачного подъезда на солнечный свет, опустила темные очки и подняла глаза к небу.

«Может, когда все так плохо, есть обратная сторона этого „плохо“, просто мы ее не замечаем?» — без всякого воодушевления подумала она и пошла к машине. Варя чувствовала себя очень несчастной и усталой. Она вдруг вспомнила, как приезжала раньше домой, садилась за компьютер и предвкушала, как будет писать, попивая апельсиновый сок, прикуривая время от времени сигарету, заваривая кофе и мечтая о всемирной славе. Вспомнила, как здорово быть полной надежд, как приятно фантазировать и ждать и даже обижаться на весь свет за то, что тебя никто не понимает…

«Славные были деньки», — с грустью подумала она, но на душе все же стало теплее.

Вернувшись домой, Варя спровадила подруг к Аделаиде, а сама попыталась сварить кофе, но ничего не вышло — вся кухня была занята банками, кастрюльками, блюдцами с травами. Одни разбухали в воде, другие томились на медленном огне, третьи подсушивались в духовке. Варя схватила журнал «GQ» за апрель, который невесть как попал в кухонный шкаф, вышла во двор и принялась изучать мужскую моду.

Неожиданно выяснилось, что с большинством мужчин она готова переспать прямо сейчас — даже «не ее тип», субтильный юноша с челочкой, показался очень привлекательным объектом для непродолжительной, но пылкой интрижки. «Это потому, что у меня давно не было секса», — решила Варя и углубилась в излюбленную фантазию о том, как она, уже знаменитая писательница, которой Фрэнсис Форд Коппола предложил снимать фильм по ее сценарию, приезжает в Лос-Анджелес и там знакомится с Мэттом Дэймоном, который влюбляется в нее с первой секунды и увозит к себе в Нью-Йорк… Варя перевернула страницу, наткнулась на очень стильный снимок Лени Кравица и мгновенно изменила Дэймону, который, к сожалению, оказался ревнивым придурком. После Эминема, Микки Рурка (в молодости), Ашера и Самуэля Ль Джексона Варя задремала.

— Эй! — услышала она в середине разборок с Джексоном, которого променяла на Колина Фаррела. — Ты чего дрыхнешь?

Варя открыла глаза и увидела Машу с Лизой. Лиза светилась довольством, а у Маши был такой вид, словно она точно узнала, что через неделю в Землю врежется гигантская комета.

— Ну? — Варя села и потерла глаза. — Че там?

— Мне суждено встретить большую любовь в течение двух дней! — воскликнула Лиза. — Она сказала, чтобы я не отказывалась ни от каких предложений.