Некоторое время он стоял на коленях, прислонив лоб к прохладному биде, а потом, когда смог, наконец, различать предметы, медленно поднялся на ноги.

— Ну, суки! — пробормотал он. — Держитесь!

* * *

— По-моему у меня стало меньше прыщей! — прокричала Лиза из ванной.

— Это тебе кажется! — заверила ее Варя.

— У тебя не могли пройти прыщи! — возмутилась Маша и отправилась к Лизе. — Просто их не будет больше, а те, что появились, останутся!

— Бабушка надвое сказала, — усмехнулась Лиза. — Надо сходить в центр SPA и на чистку лица. Вот и вся магия.

— Кстати, — нахмурилась Маша, — а у нас деньги есть?

Лиза озадаченно посмотрела на подругу.

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Я давно не проверяла.

— Мы тратим кучу денег! — напомнила Маша. — Вот лично у меня осталось пятьсот баксов.

— Пятьсот? — ахнула Лиза. — Но у тебя же должна быть куча денег.

— Не забывай, я машину купила, так что денег не куча, а кучка. То есть теперь уже горстка.

— Варь! — закричала Лиза. — У тебя деньги есть?

— Не-а! — отозвалась Варя. — Долларов триста!

— Слушай, а это… — растерялась Лиза. — А как же мы без денег?

— Лиз, у тебя телефон звонит! — позвала ее Варя. — Твой экс!

Лиза бросилась к мобильному.

— Привет, как дела? — спросила она у бывшего мужа.

— Ничего, а ты-то как? Обживаешься в новом доме? — поинтересовался тот.

— Да, все отлично, дом — супер! Спасибо тебе, — поблагодарила вежливая Лиза. — Кстати, ты не мог бы одолжить мне пару тысяч? У меня скоро будет работа — я делаю заказ для «Луи Вуиттон», так что денег будет навалом и я тебе все отдам.

— О! — удивился тот. — Лиз, я рад за тебя. Ты растешь.

— Да уж, — самодовольно заметила Лиза.

— Если хочешь, можешь снимать для моих журналов, — предложил он. — Кстати, я ведь хотел тебя пригласить на открытие нового мужского издания. Завтра вечером. Придешь?

— А ты мне принесешь две тысячи? — нажимала Лиза.

— Без вопросов.

— Ты — дуся! — обрадовалась Лиза. — Конечно, я приду и с большим удовольствием. Я люблю тебя.

— Ой! — хохотнул бывший. — Если бы я знал это раньше…

— …то не стал бы подписывать брачный контракт, и мне бы досталась половина твоего движимого и недвижимого имущества! — продолжила Лиза. — Все, чао, до завтра.

Она отсоединилась и некоторое время смотрела в пустоту с довольной улыбкой.

— Надо было просить три тысячи, — сообщила она шкафу и Варе. — Моя власть над мужчинами безгранична.

— И над соседкой, — усмехнулась Варя. — Может, прогуляешься? Они еще не спят — видишь, в окнах свет. А то жрать, как всегда, нечего. Только, умоляю, дай ты ей денег! А то свинство какое-то.

Лиза достала из кошелька купюры, ушла, а вернулась с кастрюлей макарон по-флотски.

— Это чудо… — Варя стонала от восторга, уплетая толстые макаронины с дыркой.

— Это жизнь, — поправила Маша.

— Жизнь как чудо, — с набитым ртом произнесла Лиза.

Утром Варя отправила Машу к врачу, Лизу — в салон красоты, а сама пошла на пляж. Пляж — это условно, на самом деле в Краськове речка была с довольно крутым берегом. В двух-трех местах берег спускался чуть более полого, но выбираться все равно было неудобно: приходилось отчаянно цепляться руками за мокрую землю.

Варя улеглась поближе к воде, надела очки и уставилась в небо.

«Хорошо было Льву Толстому писать книжки, — рассуждала она. — Выходил на свои ясные поляны, валялся на траве, пока ему там обед готовили, — ни забот, ни хлопот, только мысли о вечном… Попробовал бы он написать что-нибудь, когда за окном тридцать градусов жары, кондиционера нет, а на Садовом новый асфальт кладут. Еще бы ему не косить и не пахать — это же вместо тренажерного зала!» Вообразив, что бы написала, будь она в положении Льва Толстого, Варя чуть не умерла от зависти, но вовремя решила освежиться и прыгнула с обрыва в прохладную воду.

«Что же делать?» — думала она в отчаянии, выбравшись на берег и подставив солнцу мокрую спину. Варя вспоминала, как просыпалась утром, предвкушая чашку крепкого вкусного кофе с молоком, вспоминала, как с легким волнением, от которого сосет под ложечкой, садилась за стол — в халате и штанах от пижамы, открывала компьютер…

«Этого не может быть! — Варя уткнулась носом в теплую, немного влажную траву. — Не может быть! Он не может отнять у меня работу! Не может! Я должна и буду писать!» В голову закралась подлая мыслишка: «А может, детка, это не твое? Может, ты всю жизнь ошибалась? Может, это не твоя дорога?»

Варя физически чувствовала, как сомнения разъедают душу, как все мечты вдруг оказываются убогими декорациями к пьесе, освистанной зрителями. Ей казалось, что на спину водрузили бетонную плиту весом в десять тонн — так вдруг стало тяжело и невыносимо грустно.

«Мне предложили писать сериал, — не сдавалась она. — Попросили доделать сценарий. Это знаки. Все было бы хорошо и без Дениса. Просто мы всю жизнь ждем, что кто-то сделает для нас что-то особенное. Чудо. А жизнь — она и есть чудо. — Варя вспомнила слова Лизы: „Ты просто делаешь что-то, и если не срываешься, не прекращаешь шевелить лапками, то фрагменты складываются в картинку, даже если и начинаешь с конца“.

Варя вдруг села и сцепила пальцы рук.

— Пошел ты на хрен, Денис! — с чувством прошептала она. — Пошел ты!.. Ты — никто, ты ничтожество! Ты не помешаешь мне быть самой собой! Я хочу писать, и я буду писать! И мне насрать на все твои проклятия!

К обеду позвонила Маша, невнятно пробормотала, что у врача очередь и что ей нужно заехать к маме, сообщила, что будет поздно, и отключилась раньше, чем Варя успела вставить хоть слово.

Лиза же заявилась ближе к полуночи — ее на Лизиной машине привез недовольный таксист, которому пьяненькая Лиза пыталась объяснить, почему она недолюбливает импрессионистов.

Варя отвезла таксиста на станцию, а вернувшись, отобрала у Лизы водку, которую та на европейский манер пила со льдом и лимоном.

— Ну как? — поинтересовалась Варя, заваривая чай.

Лиза швырнула на стол деньги.

— Лиз, что случилось? — насторожилась Варя.

— Ничего! — Лиза безуспешно пыталась принять равнодушный вид.

— Лиза!.. — укорила ее Варя.

— Ладно! — Лиза сдалась. — Я видела его бабу.

— И что? — расхохоталась Варя.

— Это же просто стыдно! — воскликнула Лиза. — После меня встречаться с таким чучелом! Рост метр двадцать, круглое личико, и вся такая: «Как я рада с вами познакомиться! Ваня мне столько о вас рассказывал!»