Не в силах долее ждать, он слегка приподнял Анжелику и одним нетерпеливым рывком вошел во влажное, горячее лоно.

Маленькие ладони Анжелики упирались ему в грудь. Он замер, чтобы продлить немного первый, блаженный миг слияния. Темные пушистые ресницы трепетали на раскрасневшемся лице – ее также снедал жар желания. Влажные губы приоткрылись, грудь вздымалась тяжело и часто. А расплавленное серебро внезапно распахнувшихся глаз прожгло его насквозь. Он осторожно пошевелился и успел уловить знакомые золотистые искры, прежде чем она зажмурила глаза.

И снова он рвался вверх и вверх, погружаясь все глубже в это трепетное, прекрасное тело. увлекая ее за собой в головокружительном вихре к удивительному, волшебному пику экстаза. Его Анжелика… Водоворот цветов, чувств, восторга… несравненная, удивительная… Его, его до конца…

Ее легкое тело бессильно рухнуло ему на грудь Он прижал ее к себе, все еще задыхаясь, и зарылся лицом в гладкий шелк волос Боже, как же он ее любит… любит безумно, бешено, до боли в груди… И она тоже полюбит его. Это же ясно как день – она не сможет его не полюбить. И они никогда не расстанутся.

Гарет уложил Анжелику рядом с собой Она молчала. Он покрыл легкими поцелуями ее лицо, и закрытые веки, и кончик носа и нежно шепнул:

– Анжелика, милая… открой глаза. Взгляни на меня… Пушистые ресницы послушно дрогнули.

– То, что мы сейчас испытали… то счастье, которое мы только что разделили… его не сравнить ни с каким вином. И оно принадлежит нам… нам одним.

По тому, как вспыхнули прекрасные глаза, Гарет понял, что он услышан, и снова поцеловал Анжелику.

Прошло около часа и Гарет тревожился все больше Анжелика явно не спала Правда, она лежала тихо, повернувшись к нему спиной однако его это не провело Наконец Гарет не выдержал и спросил

– Что с тобой, Анжелика?

Она открыла глаза но избегала взглянуть на него

– Что с тобой, милая? Тебя что-то тревожит? Ты обиделась?

– Я просто думала. Думала с самого первого дня, когда за нами погнался Эстебан Аррикальд

Гарет нахмурился Эстебан Аррикальд даже теперь она не выбросила его из головы Впрочем, лучше выслушать, о чем она там думала с самого начала пути, как бы его это ни раздражало И он набрал в грудь побольше воздуха и кивнул

– О чем же ты думала, Анжелика?

– Я думала о том, что если это правда и ты поговорил перед отъездом с падре Мануэлем и оставил ему адрес, по которому мне в Техас можно отсылать письма

Гарет на миг растерялся – настолько неожиданными оказались ее слова Он отлично помнил разговор с падре Мануэлем Их краткая беседа была весьма неприятной – впрочем, Гарет лишь хотел, чтобы Анжелика имела возможность узнать о семейных новостях и состоянии своего брата

– Да, это правда, милая. Конечно, он не очень-то обрадовался тому, что я сказал, но обещал сохранить мой адрес и написать тебе в Техас.

Гарет, затаив дыхание, следил за едва различимым в ночном сумраке лицом Анжелики Она надолго умолкла А когда заговорила вновь – ее голос прерывался от волнения

– Значит когда мы доберемся до твоего ранчо, там меня уже может ждать письмо, в котором сказано, что Карлосу стало лучше и мама с папой повезли его в Мехико

– Это вполне возможно, милая, однако я бы не стал наверняка на что рассчитывать. В наши дни почта работает из рук вон плохо, и мы…

Однако Анжелика заставила его умолкнуть на полуслове, прижав пальцы к губам. Ее хриплый шепот звучал с детской искренностью:

– Спасибо тебе, Гарет…

Тронутый до глубины души, Гарет замер. Он нежно поцеловал трепетные пальчики и едва вымолвил:

– Ну а теперь давай спать. Завтра нам рано вставать. Анжелика что-то невнятно пробормотала в знак согласия, устраиваясь поуютнее у него под боком. Не прошло и минуты, как она заснула.

Гарет затянул потуже подпругу и с улыбкой обернулся к Анжелике. Они стояли во дворе городских конюшен в Голи-аде. Денек, как обычно, обещал быть солнечным Доусон только что расплатился с владельцем конюшни, и если не считать тревоги по поводу опустевшего кошелька, чувствовал себя отлично.

Его даже не раздражала та глупейшая улыбка, что не сходила с его лица все утро. Главное – замысел удался на славу. Анжелика прекрасно выспалась, ни разу не потревоженная кошмарами. Она отдохнула и посвежела, а что касается Гарета – он был просто на седьмом небе. Когда он глядел на Анжелику, у него всякий раз захватывало дух, а она… она выглядела почти счастливой.

Путешественники заскочили ненадолго в заведение Мод Пирс и наспех позавтракали – хорошо, что беспокойная хозяйка начинала трудиться с первыми лучами зари. Теперь можно было ехать дальше. Осталось лишь…

– Ну надо же, какое совпадение! И кто бы мог подумать, что мы выедем в одно и то же время! Вот только жаль, что в разные стороны, верно?

Гарет обреченно уставился на показавшуюся из-за угла сияющую физиономию Лестера Смолла и постарался призвать на помощь все свое терпение.

– Ошибаешься. Я бы сказал, что нам повезло…

– Что я слышу, Гарет?! И как у тебя язык повернулся… – начал было Лестер, состроив оскорбительную мину.

– Ты и сам все отлично понимаешь, старина. Я рад пожать тебе руку на прощание и буду рад твоему визиту к нам на ранчо – но будь я проклят, если бы обрадовался перспективе ехать с Анжеликой и с тобой в придачу. Твоя гладкая речь не идет ни в какое сравнение с моей, и честно тебе скажу, что вполне обойдусь без этих соревнований.

– Пожалуй, ты в чем-то прав, – приободрился Лестер от такого завуалированного комплимента. – Будь я на твоем месте, я бы тоже побоялся так рисковать. – Тут он неожиданно выпалил, обращаясь к Анжелике: – С вашего позволения мэм, – и ловко подсадил ее на спину лошади, не дожидаясь ответа.

– Спасибо, Лестер… – только и нашлась Анжелика, машинально принимая галантно протянутые ей поводья.

– Анжелика, мэм, для меня вы легче перышка, – учтиво поклонился Лестер. – И позвольте еще раз поблагодарить вас за самый чудесный вечер в моей жизни. – Он ухмыльнулся своей обычной лукавой ухмылкой: – Должен признаться, что явился сюда в такую рань с единственной целью – убедиться, что при дневном свете вы столь же прекрасны, как при вечернем. Мне хотелось хоть немного разочароваться – я бы не так зверски завидовал вот этому старому разбойнику. Но к сожалению, мэм, вы оказались еще прекраснее… – Тут Лестер сокрушенно затряс головой и повернулся к Гарету: – Черт побери, парень, ты разбил мое сердце!

Гарет, хохоча во все горло, ловко вскочил в седло и весело глянул на приятеля сверху вниз:

– По-моему, это лучше, чем если бы ты разбил мое, дружище. Когда снова появишься в этих краях, непременно заверни в «Круг Д». Мы будем ждать – не забывай!

Лестер просиял, услыхав приглашение, и с жаром заверил: