Шествуя по извилистой тропке, они обнаружили город-призрак с медлительными туманными обитателями. Недобро ухмыляясь чужеземцам, привидения уплывали из реальности и появлялись вновь.

– Он здесь, но кое-кто его не видит, – сказал Дром, и Джон-Том наконец понял. Настоящий Кранкуларн был не вещественней дыма, не осязаемей сна.

Оставляя город позади, странники едва одолели искушение пуститься со всех ног. Впереди лежали знакомые леса, а далеко за океаном – Линчбени. Справа то и дело доносился треск «Хонды», но на сей раз кролик, будь он настоящим или призрачным, не удостоил их своим появлением. Джон-Том разок оглянулся, желая убедиться, что он на самом деле побывал в Кранкуларне, однако вместо старого, ветхого города, как ему показалось, там стоял огромный бурлящий котел, полный пляшущих и хохочущих демонов. Он задрожал и больше не оборачивался.

К вечеру путники выбились из сил и уже не думали о том, гонится ли за ними по горячему следу Аль-Руджинн с дюжиной своих мстительных родичей. Мадж и Розарык взялись разводить костер, а остальные попадали где стояли.

– По-моему, мы уже в безопасности. – Джон-Том пригладил ладонями длинные волосы и резко сел. – Лекарство! У кого…

– Спокуха, чувак. – Мадж извлек из кармана цилиндрик. – Вот оно, в целости и сохранности.

Юноша поднес контейнер к глазам. И ради этой фитюльки – от силы дюйм в длину и полдюйма в диаметре – он вынес столько тяжелейших испытаний?! Цилиндрик был изготовлен из белого пластика, печать на колпачке выглядела необычно.

– Интересно, что это за отрава? – Он принялся отвинчивать колпачок.

– Погоди-ка, шеф! – поспешил вмешаться Мадж. – Стоит ли?! – Он кивком указал на контейнер. – Знаю, ты у нас чаропевец и все такое, но вдруг эта скляночка неспроста запечатана, а?

– Любая емкость с медицинским препаратом должна быть запечатана, – ответил Джон-Том. – Будь эта хреновина опасна, Клотагорб строго-настрого запретил бы ее открывать.

Еще один поворот – и колпачок отделился, сделав продолжение спора бессмысленным.

Юноша посмотрел на содержимое, затем приблизил контейнер к носу и понюхал.

– Ну? – Дрома разбирало любопытство. – Что это, по-твоему?

Единорог не дождался ответа. Нахмурясь, Джон-Том перевернул цилиндрик и высыпал на ладонь несколько таблеток. Озадаченно посмотрел на них и, прежде чем кто-то успел воспрепятствовать, лизнул. И посидел в задумчивости несколько мгновений, причмокивая.

Внезапно с его лицом произошла жуткая, драматическая перемена. Глаза выпучились, а рот скривился в гримасе ненависти. Он вскочил и дрожащей рукой до белизны в суставах стиснул пластик.

– Взбесился! – оступаясь, Глупость попятилась к деревьям. – В него вселился демон!

– Нет! – прорычал сквозь зубы Джон-Том. – Нет.

Гримаса ненависти уступила место опустошенности. Он замахнулся, чтобы швырнуть контейнер и драгоценные таблетки в лесную чащу, но в последний миг передумал. Раскрыв ладонь и вновь опустив глаза на лекарство, юноша зловеще улыбнулся.

– Нет. Мы их донесем. Донесем и предъявим Клотагорбу. Пусть видит, ради чего мы пересекли полмира и раз десять побывали на волоске от смерти. – Он перевел взгляд на испуганных спутников. – Это лекарство. Оно его вылечит. Обязательно. А после, когда он избавится от слабости и болей, я удавлю его голыми руками!

– Джон-Том, что-то я тебя не пойму. Если это то самое снадобье, почему ты хасстхоился?

– Почему расстроился? Я тебе скажу, почему расстроился. – Он потряс перед тигрицей контейнером. – Это ацетилсалициловая кислота, вот почему я расстроился! – Внезапно гнев его испарился, и он тяжело присел на поваленное дерево. – Как же я сразу не догадался? Как?

Попытка Маджа выговорить запредельное словцо закончилась позорной неудачей.

– Чувак, ты это к тому, что чертова отрава тебе знакома?

– Знакома? – Джон-Том поднял на выдра усталый взгляд. – Мадж, ты помнишь, как я появился в этом мире?

– Еще бы, кореш. Тот денек непросто вычеркнуть из памяти. Я чуть не раскидал твои потроха по всей цветочной лужайке.

– Помнишь, во что я был одет?

Выдр скривился, вспоминая.

– В тесную такую рубашонку и дурацкие штаны.

– Джинсы, Мадж, джинсы. Когда черепаха ненароком перенесла меня в этот мир, при мне были кое-какие вещицы. Часы… правда, они не работали – батарейки сели.

– В смысле – чары выдохлись?

– Об этом давай потом, ладно? Часы, зажигалка, несколько ключей в металлической коробочке, и еще коробочка… Примерно вот такая. – Он очертил в воздухе прямоугольник. – В ней были полезные мелочи, я носил их с собой на всякий пожарный. Таблетки «пепто-бисмол» от расстройства желудка, штучки две лейкопластыря, несколько синих таблеток – их предназначение в столь разнородной компании лучше не обсуждать. И еще – белые. Мадж, ты помнишь белые таблетки?

Выдр отрицательно покачал головой.

– Кореш, неужто я стал бы рыться в твоем личном барахле? – На самом деле ему просто помешали открыть обе коробочки.

– Те таблетки, Мадж, ничем не отличаются от этих. – Джон-Том неподвижно смотрел на пузырек. – Ацетилсалициловая кислота. Аспирин. Старый заурядный повседневный аспирин.

– Мне думается, в этих кхаях он не такой уж повседневный, – заметила Розарык.

– Слышь, приятель, – успокаивающе произнес Мадж, – ну, откуда старикашке было знать, что ты таскаешь эту гадость в заднем кармане? Это досадное недоразумение, только и всего. Он честный.

– Ты так считаешь? Клотагорб знает все!

– Тогда на кой ляд ему посылать нас на край света, если у него в доме уже есть лекарство?

– Чтобы проверить меня. Испытать мою верность. Он меня прочит в наследники – на тот случай, если не сумеет отправить домой, – и хочет убедиться, что я не уроню его репутации. Вот и выдумывает для меня экзамены.

– Ты намекаешь, – осторожно проговорил Мадж, – что с самого начала этот чертовски опасный поход не имел смысла? Что мы могли бы прекрасно обойтись без великих подвигов, спокойненько выпивая, как приличествует цивилизованным существам, под сенью Колоколесья?

Джон-Том печально кивнул.

– Боюсь, ты абсолютно прав.

Реакция Маджа застала Джон-Тома врасплох – он-то ожидал по меньшей мере вспышки ярости. Вместо этого выдр схватился за живот, согнулся и повалился на землю, где принялся неистово кататься под раскаты дикого хохота. Чуть позже кроны деревьев содрогнулись от заливистого ржания Дрома. Поддалась истерии и Розарык, хотя она, конечно, вела себя куда пристойнее.

– Чего вы ржете, идиоты? Неужели забыли, как в этом походе мы с полдюжины раз едва не угробились?

Почему-то эта реплика подействовала на спутников Джон-Тома, как щекотка.