Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот, кого называли Кайласом, молча протянул мне кожаный бурдюк, где плескалось почти два литра воды.
– Мы не можем спуститься в ваш лагерь все, – ответил царевич, поднимаясь. – Там может быть все еще опасно, а мой отряд, как видишь, не столь уж велик.
Воины закивали головами, соглашаясь с лидером.
– Хорошо, – настаивала я, – тогда сходите туда и принесите из моего шатра мои вещи. Они там в таком большом тюке.
– Вот женщина! Всегда о вещах думает! – возмутился язвительный Гаруул, но резво умолк под моим тяжелым взглядом.
– Для тех, у кого маловато ума я готова пояснить, – прорычала я, – в том тюке находится очень много тех самых чистых тряпок, что не смог отыскать сиятельный царевич! Если мы перевяжем раненых как следует, то у них будет шанс дотянуть до помощи настоящего лекаря!
Я развернулась и удалилась к больным. На полпути меня нагнал царевич.
– О каком лекаре ты говоришь, царевна? Вокруг только дикие горы на три дня пути!
Я наклонилась над огромным телом Асмата, приподняла его голову и начала медленно поить.
– Я не должна бы тебе это говорить, но здесь, совсем недалеко, должен быть один из храмов Серебрянорогого. Хочется надеяться, что там есть хоть один знающий. Я не хочу потерять последнего из верных мне людей!
– Хорошо, моя жрица, я сделаю все, что ты скажешь. Объясни Кайласу, как найти этот храм и он приведет к нам лекаря. И я сейчас пошлю людей вниз. Они принесут все, что ты попросишь, только помоги и моим людям. Сайнур еще слишком молод, чтобы уходить в нижний мир.
Я посмотрела на второго лежачего. Он тоже был плох и бредил.
– Пусть их осторожно вынесут на свет. Там я смогу осмотреть раны, да и лежать на сыром холодном полу – здоровья не принесет. Нарвите травы, сделайте хоть что-нибудь, чтобы они могли быть в нормальных условиях!
– Жрица, – протянул от стены легкораненый воин, – ты только скажи, я тоже буду помогать. Только спаси моего брата, знающая!
– Если бы знающая! – пробурчала я, пытаясь напоить второго тяжелораненого. – Всех моих знаний хватит, чтобы лишь слегка ослабить их лихорадку. Надеюсь, что при храме есть лучший лекарь, если вы не распугаете там всех!
***
День клонился к закату, когда моими стараниями раны были очищены, больные перевязаны и напоены отваром, подобным тому, что давала мне старая Каи. Благодаря тесному в последнее время общению с лекаркой я запомнила свойства нескольких самых распространенных трав и сейчас попыталась воспроизвести противовоспалительный настой по ее рецепту. О жаропонижающем я знала с самого детства, вычитав рецепт в увлекательных книжках про индейцев. Как же хорошо, что увлекаясь археологией, я живо интересовалась и другими науками, особенно медициной и биологией. Глубокими познаниями не блистала, но оказать первую помощь и отличить березу от сосны была вполне способна, так что и заросли ивняка нашла довольно легко.
Отвар ивовой коры, как положено, страшно горчил, но я и сама с радостью выпила почти полкружки, надеясь, что он хоть немного уймет боль в перетружденных мышцах. Остывшим отваром промыла некоторые из ран и снова наложила импровизированные бинты. Нарядов было не жаль, сейчас для царевны Юи в моей душе не осталось места. Хотелось лишь одного – спасти этих людей.
Усилия не пропали даром – мучившая раненых лихорадка немного отступила.
Только после заката я осознала, что сама сегодня совсем ничего не съела, только пила. От голода бурчал живот, и немного подташнивало, но просить у самирийцев еду не хотелось.
Асмаррах еще утром ушел в нижний лагерь и пропал. Да и мало ли у него дел, например, допросить пленного. Его тоже не было. Раньше этот человек лежал связанным в одном из дальних углов пещеры, но я даже не хотела смотреть на него. Теперь же там было пусто.
Без сил я привалилась к каменной стене у входа в пещеру и погрузилась в забытье.
– Госпожа, тебе надо поесть! – разбудил меня чей-то голос. Открыв глаза, я обнаружила, что рядом со мной, с деревянной страшненькой миской в здоровой руке, сидит легкораненый самирит.
– Вот, конечно, не совсем то, чем кормят во дворцах, но другого нет, – смущенно произнес он, протягивая мне плошку и осколок обточенной кости, слегка напоминавший ложку.
– Спасибо, – поблагодарила я, принимаясь за еду. – Я уже почти привыкла. Как рука, сильно болит?
– Терпимо, – хмыкнул воин. – Вот только будет ли нормально работать, когда заживет. У одного моего знакомого так и висит плетью.
– Если не будет воспаления, то постепенно все наладится, – обнадежила его я. Такие раны обычно зашивают, но я этого никогда не делала, поэтому, как могла, постаралась стянуть края скобами из серебряных браслетов. Это мне тоже не давало покоя. Но лучше так, чем ничего.
– Тебе ведь тоже плохо, госпожа, может быть, приляжешь на мою лежанку, а я покараулю брата и твоего воина, – предложил мой больной. – Да, меня зовут Наиль.
Я нашла в себе силы кивнуть и даже улыбнуться. Вся моя злость сосредоточилась в основном на их командире, ну, и еще на хохмаче Гарууле, который исчез за компанию с Асмаррахом. Остальные же были ни в чем не виноваты.
Глава 19. Как мне дальше жить?
К полудню третьего дня моего пребывания в самиритском лагере вернулся великан Кайлас и притащил на своем хребте маленького сухонького старикашку. Оказавшись на земле, знающий с недовольным видом окинул площадку перед пещерой презрительным взглядом и засеменил к навесу, под которым лежали раненые.
Я очень старалась, и мои молитвы были услышаны – никто не умер, хотя Асмат по-прежнему был очень плох. Да я и сама наверняка выглядела – краше в гроб кладут. Нечесаная, толком не мывшаяся все эти дни, все в том же драном ночном платье, но сейчас на это было наплевать. Если выберусь – все наладится, а сейчас не перед кем красоваться!
Вернувшегося почти через сутки Асмарраха я не могла видеть. Очень уж неприятно было осознавать, что этот человек следил за мной, был рядом тогда и даже собирался украсть. Мое спасение грехи не искупало.
Сейчас царевич был заботливым, все время возникал у меня за спиной и
