Мы можем и дальше пользоваться — как это все и делают — термином «Протестантская этика», но вообще говоря, нам стоило бы отделить Протестантство от Этики. Мы называем ее так, потому что так назвал ее Макс Вебер в одном из своих классических трудов по политической экономии. Социологи и политэкономисты до сих пор посылают студентов в книжные магазины за Максом Вебером, а не просто за Протестантской этикой или за Духом капитализма. Текстильщики Северной Франции — католики все до единого — отправляли письма своим сыновьям и друг другу, а содержание этих писем идеально укладывалось в понятие Die protestantische Ethik[37]. Вебер, конечно же, не утверждает, что протестантизм был единственным источником капитализма. Жюльен Фрейнд в своем комментарии к работам Вебера пишет, что Протестантская этика — по меньшей мере, отчасти — была реакцией на марксовские исключительно экономические мотивы. Эмбриональный капитализм существовал в самых разных обществах: в Вавилоне, Индии, Китае и Риме, однако «дух» капитализма развился и окреп только с появлением лишенного тайны и чуда протестантства, с его рациональностью и рассудочными основаниями. (Вскоре мы к этому вернемся с возражениями от контркультуры.) Сопутствовавший протестантству аскетизм проповедовал, что человек обязан упорно трудиться, дабы преуспеть, — а преуспеяние есть знак избранничества Божия — однако не должен тратить приобретенное богатство, ибо только строгая жизнь радует Господа. «Таким образом пуритане неустанно накапливали капитал». Даже кейнсовские предположения в его «Эссе об убеждениях», судя по всему, базируются на определенном типе протестантского общества, где богатство возрастает, потому что увеличивается разрыв между производством и потреблением.

При всех разговорах о предприимчивости, бережливости и пути к спасению, Протестантская этика ныне расцвела пышным цветом в крайне непротестантской стране — Японии. Несколько лет назад, находясь в Японии, я задавал многим японцам один и тот же вопрос: сколько дней составляет ваш ежегодный отпуск? И получал ответы: два дня, один день, три дня. Почему так мало? Ну, потому что, если работаешь во время отпуска, то платят больше, а пляжи и так забиты до невозможности. Я помню свой разговор с японским переводчиком моей книги — кстати, директором Банка Японии. Мы сидели на полу со скрещенными ногами, хватая палочками кусочки сырой рыбы, а изящная дверь волшебным образом обрамляла вид на японский садик.

— В 1960-е гг., — сказал досточтимый директор, — наш объем производства превышал тот же показатель в Италии, Франции, Германии и Англии. С таким темпом роста мы обойдем СССР в 1979 г. Каким образом? Наши люди откладывают 20 % своего заработка. Ни одна другая страна не имеет такого уровня сбережений. В США откладывается порядка 6 %.

Так оно и есть. И если наступают неважные времена, когда люди становятся чуточку прижимистее, а уровень сбережений подскакивает до 8 %, президент собирает в Кэмп-Дэвиде экономических советников и требует от них ответа. Что, черт дери, происходит с нашим Потребителем? Как нам его оживить?

— Конечно, — сказал помощник директора, — мы обойдем Соединенные Штаты не раньше, чем…

Все разом умолкли, потому что со стороны помощника это было крайне невежливо.

— Не раньше, чем в 1990-е, — сказал директор. — А к тому времени многое может произойти. У нас ведь накапливаются и социальные задачи.

— Но мы добились всего без ресурсов, без нефти и без излишков продовольствия, — сказал помощник. — Предприимчивость и бережливость. Предприимчивость и бережливость.

(Утренний хор перед началом работы в Осаке поет гимн своей альма-матер, способный напугать создателей модели истощающейся Земли:

Предприимчивость и бережливость, самоотдача и рвение… Можно представить Соединенные Штаты и без этих понятий, но нельзя — без мифологии и этики, которая за этими понятиями стоит. На кону — счастье Артура Бернса: всегда ли у нас будет инфляция издержек, останемся ли мы Страной номер один, как того хотел президент Никсон, что станет с нашей мечтой о богатстве? Здесь, как видите, все конкретно.

И снова — из докладной записки менеджера компании Ford:

Для многих традиционная мотивация — гарантия занятости, пристойная зарплата и перспектива личной карьеры — оказывается недостаточной.

Недостаточно! Наличия работы, денег, личной карьеры? Вы знаете, что нам пришлось забыть и от чего отказаться, чтобы дойти до такого?

Я процитирую достопочтенного Коттона Мэзера[38]:

…и так далее, вплоть до Poor Richard's Almanac[39]: спящая лиса остается без курицы, одно сегодня стоит двух завтра, усердие есть мать удачи, рано лечь и рано встать — значит обеспечить себя работой, пристойной зарплатой и перспективой личной карьеры.

Распространение этой этики на промышленную Америку стало настоящим триумфом. Однако у вице-президента Ford возникает проблема: очень трудно убедить человека, что его работа на конвейере и есть Призвание. Паства Коттона Мэзерса относилась к этому со всей серьезностью, как и он сам: «Человек — и его потомство — немного обретет, приняв на себя такое призвание, к которому Господь его не призывал». Призвание должно было быть не только приемлемым для человека, но и разрешенным. Тогда работа становится и менее тяжелой, и более достойной того, чтобы за нее молиться: