Его поцелуи дурманящие, нежные, возбуждающие, полны любви и страсти, только последнюю он толи подавляет, толи не ощущает, это вновь заставляет меня вернуться к самобичеванию. Господи, надеюсь, это не случится на выпускном балу, потому что у меня он через два с половиной года, а у Тома через полтора. Смотреть на него столько лет и не переходить к чему-то большему будет тяжелой ношей. Кажется, что я озабоченный подросток с играющими гормонами в крови, а он уже пережил этот этап. Смешно, но Том вновь разрывает поцелуй первым, а я начинаю хмуриться. Он же парень, молодой парень, который не желает свою девушку, что со мной не так? Я бракованная? Не сексуальная? У него кто-то есть? Последний вопрос вырывается ещё до того, как я только думаю о нём.

— У тебя кто-то есть?

— В плане?

— В том самом плане, — отчеканиваю я, делая шаг назад.

— Алекс, в каком том плане?

— Забудь.

Я уже делаю следующий шаг назад, как его ладонь ловит мою и возвращает назад.

— Что ты себе придумала?

— О, ничего, совсем ничего.

— Давай поговорим без иронии и ёрничества.

— Давай.

— В чём твоя проблема?

— Это я хочу у тебя спросить: в чём твоя проблема?

— У меня нет никаких проблем.

— У меня тоже, кроме одной, — фыркаю я, смотря в другую сторону.

Том тяжело выдыхает и притягивает меня ближе. Его тёплые ладони находят мою талию, но я стараюсь абстрагироваться и не думать о том, как хорошо в его руках. Не получается, потому что только об этом я и думаю. Я хочу большего, намного большего. Из нас двоих — фантазия играет у меня, это нормально?

— Дай угадаю: ты уже копаешься в себе?

— Он угадал, какая отменная дедукция.

— Мы договорились поговорить нормально.

— Мы говорим нормально, но, кажется, мой парень единственный, кто не желает меня, — бросаю я, смотря в его глаза.

— Объясни мне, откуда ты всё это берёшь? Как это появляется в твоей голове?

— Вполне обычно.

— Алекс, — вздыхает Том, положив ладонь на мою щёку, в его глазах вспыхивает маленький огонёк, пока он смотрит на меня, и этот огонёк моментально раздувается в пламя, сжигающее всё и я меня в том числе, в следующую секунду он обрушивает на меня поток слов, — ты даже не представляешь о чём я думаю перед сном, и слава Богу, что не представляешь, потому что мне бы стало стыдно, если бы ты смогла залезть в мою голову. Я каждый проклятый день думаю об этом, и ты помогаешь мне прозрачными блузками и открытыми топами. Ты знаешь, что я готов принимать таблетки для понижения потенции, чтобы быть с тобой? А я готов, чёрт возьми. Ты себя видела? Стоит мне только закрыть глаза и… чёрт, тебе лучше не знать что «и». Так что не говори мне о том, что я не желаю тебя. Я ежедневно попадаю в ад за то, куда меня заводит собственная фантазия.

Сведя брови на переносице, я хлопаю глазами из-за того, что услышала. Кажется, что Том говорил что-то совсем другое, а не то, что я услышала и подставила под движение его губ. Кажется, что его слова — это плод моего воображения, но то, как горят его глаза говорит о том, что я ничего не придумала. Кусая нижнюю губу, я не могу сдержать улыбку, которая расползается, побеждая меня в борьбе с самой собой.

— И что смешного?

— Ничего, — улыбаюсь я, — я люблю тебя.

Не дав ему сказать ответ, я тут же впиваюсь в его губы и сжимаю шею в объятиях. Я понимаю, что так могу задушить его, но ничего не могу с собой поделать, прижимаясь ближе. И на этот раз я чувствую его желание.

— Может, хватит? — недовольно бурчит за спиной Дилан.

И я отрываюсь от Тома. Подхватив свою одежду с лавочки, я удивляю подругу, которая ещё секунду медлит, но тут же забирает свою сумку и спешит следом за мной.

— Чувак, у тебя, кажется, стояк, — смеётся за спиной Дилан, и я, хихикая, искоса смотрю на Тома, который показывает другу средний палец.

— И что это было? — ошарашено спрашивает меня Лизи, когда мы заходим в стены школы.

— Ничего, — улыбаюсь я.

Закатив глаза, Лизи качает головой и без последующих вопросов плетётся за мной, пока я улыбаюсь той самой улыбкой ополоумевшей идиотки. Я получила желаемые слова, и даже больше. Я получила физическую правду.

Стыдно ли мне? Ничуть. Я изморила себя после того случая в машине, день за днём я думала лишь о том, что отказали мне, а не я. Женское самолюбие и самооценка задеты, а это равно растоптанной душе. Я копалась в себе, искала причину, почему он даже не пытается продвинуться дальше, но останавливалась лишь на том, что вина полностью на мне, потому что из нас двоих девственница — я. Заняв стол, я достаю телефон и открываю сообщение от Тома, который пишет: «Ты специально?». Улыбаюсь. Да, я вновь довольна собой и поэтому улыбаюсь. Ответ набирается сам собой: «Совершенно верно». И Том не тянет: «Смело». Набираю быстрый ответ: «Во второй мировой, у Советского Союза был слоган «Ни шагу назад», я стараюсь придерживаться того же»». И следом, Том набирает ответ: «Вообще-то, там подразумевалось в виду совершенно другое». Улыбаясь, я тыкаю по экрану: «Выучил историю? Очень похвально». Том не заставляет меня ждать: «Я знаю историю, просто у меня провалы именно по китайской части». Смеясь, я пишу то, что уже проходили: «Позаниматься с тобой?». Том отвечает смайликом в виде красного креста, после чего от него приходит ещё одно сообщение: «Теперь я останусь с тобой наедине только при наличии таблеток». Хихикая, я отправляю ему смайлик поцелуя и убираю телефон в сумку.

— Что? — хмыкает Лизи, когда я смотрю на её милую мордашку, которую подпирает кулачок.

— Если бы я была парнем, я бы оттарабанила тебя за ближайшим углом, — хихикаю я, когда её глаза округляются и она давится собственной слюной.

— Что? — кряхтит и откашливается подруга.

— Что слышала.

— Это что-то, — вздыхает Лизи, вновь оперевшись на кулачок.

— Правда, — улыбаюсь я, разглядывая её лицо. Карие глаза обрамляют густые чёрные ресницы, пухлые губы только что были облизаны и блестят, шоколадные пряди спадают на лицо, а носик, который чаще всего называют кнопочным, морщится, когда она смотрит на меня.

— Ты перевозбудилась.

— Тобой, моя вдохновительница и повод бурных фантазий на ночь. Обещай, что если в старости нам захочется экспериментов, то я буду твоей первой.

Лизи давится слюной и хрюкает, а я заливаюсь смехом. Мама периодически заводит со мной разговоры о сексе, и особенно сейчас. Ей даже спрашивать не нужно, я вижу по глазам. Вчера, к примеру, она спросила. Ну, как спросила, слишком тонко намекнула.

— Алекс ты же должна быть осторожна, парни… они…

— Я девственница, мам, — хихикаю я, когда её щеки вспыхивают.

— Я не то имела в виду.