Представив родителей, я тут же получила извинение, которому сразу поверила. Том не соврал, когда говорил, что на его маму навалилось много дополнительной работы, потому что, несмотря на свою добродушную улыбку, выглядела она достаточно усталой. Как только мы познакомились с женской частью, а то есть с миссис Дуглас, по лестнице застучали ноги папы Тома, и я тут же отметила, что наибольшую часть он взял от мамы, к примеру, светлые волосы, фурму губ, нос и цвет глаз, от отца ему достался разрез глаз и рост. Голубые глаза мистера Дугласа показались мне такими же тёплыми, как и у Тома, в то время как оттенок оставался холодным. Генри и Анна, как представились родители Тома, тут же утянули моих на кухню в увлекательную беседу, оставляя нас наедине. Скрепив руки в замок за спиной, я перекатилась с ноги на ногу.

— Что первое? — улыбнулась я.

— В плане? — усмехнулся Том, сексуально подняв уголки губ.

— Покажешь дом или поприветствуешь?

Тихо рассмеявшись, он бросил быстрый взгляд в сторону кухни и такие же молниеносные слова:

— Я покажу Алекс дом!

В следующую секунду моя рука оказалась в его, а ноги в спешке затопали по лестнице. Попутно, Том оставлял поцелуи на моих губах, я же в свою очередь глупо хихикала и поддавалась его незримому влиянию на мою голову. Парочка дверей осталась позади, когда он открыл следующую, пропуская меня вперёд.

— А как же твоё обещание? — улыбнулась я, сделав шаг вперёд и повернувшись к нему.

Губы Тома дрогнули в улыбке, сделав шаг за мной, он закрыл дверь в комнату, а я вопросительно выгнула бровь. Это уже интересненько.

— Откуда такая смелость?

— Я же говорил.

— Напомни.

— Я принимаю таблетки, — говорит он с серьёзным выражением лица, а у меня открывается рот от удивления, тут же до ушей доносится смешок.

— Шутишь? Шути, шути.

— Алекс, я умею держать себя в руках.

Слушая смех Тома, и видя его улыбку, я буквально плавлюсь под солнцем, которое осушает пустыни. Ноги готовы волной опустить тело за собой, но я стараюсь держаться вертикально, и переключаю внимание на комнату, чтобы хоть как-то отвлечься от голоса, дарующего мне очередной отбойный молоток, выбивающий мозги из головы. Темно серый цвет огибает все стены; по правую руку у стены растянулась кровать, рядом с ней тумбочка, на которой лежит телефон и кепка, в которой я сразу узнаю ту, что была на нём в день отбора; другую сторону занимает стол и шкаф, на первом ничего нет, на дверце второго висит серая толстовка, стену напротив двери занимает большое окно, через которое в комнату проникает легкий прохладный ветер. Внимание вновь переходит на Тома, который наблюдает за мной. И я делаю шаг к нему, положив ладонь на сердце, которое отбивает быстрые ритмы. Как только мои губы касаются его, снизу слышится зов миссис Дуглас:

— Том, у нас в доме есть другие комнаты, не только твоя.

Смеясь, я оставляю поцелуй на его губах и выхожу из комнаты. Том плетётся следом, пользуясь моментом, я оставляю ещё один поцелуй, но на его шее. Глаза находят серые, радужная оболочка которых практически не заметна, этот факт дарит мне широкую улыбку, потому что Том тяжело выдыхает. Теперь он держится, но я хотя бы вижу его желание.

— Что с тобой? — шепчу я, когда мы медленно спускаемся вниз.

— Алекс, я серьёзно сяду на таблетки, — выдыхает он, проходясь по копне волос пятернёй.

Хихикая, перед тем, как зайти на кухню, я падаю на его плечо и оставлю следующий поцелуй на подбородке, после которого ловлю взгляд, наполненный любовью.

Родители шутят, весело болтают и мне кажется, что они не печалились нашему отсутствию, а то и вовсе забыли. То, что они легко поладили между собой, заставляет улыбаться и подгонять ритмы сердца. Я, конечно, не сомневалась в своих, потому что не встречала тех людей, которые не смогли бы найти общий язык с моей семьёй. Не знаю, за что получила эту пару, но держу пари, в прошлой жизни я отменно попотела за это.

Пока Том рассказывает про бейсбол своему и моему папе, а мамы болтают про рецепты, я открываю ленту сети и первым делом натыкаюсь на фотографию в профиле университета, которая даёт повод усомниться в том, что у Адама нет девушки. И вот я уже под предлогом срочной важности отлучаюсь в гостиную и слушаю гудки, которые резко прекращаются.

— Привет, как поживает Том? — игриво спрашивает Адам.

— Неплохо, — улыбаюсь я, — как дела? Что делаешь? Как команда? Как учёба? Как твоя девушка?

— Отлично, сижу, отлично, отлично, у меня нет девушки, — посмеивается братик, но я готова вывести его на чистую воду.

— Разве? А что это за милая особа поглаживает твою неэпилированную волосатую ногу?

— Она фотографирует матчи.

— И трогает твои ноги.

— У меня просто икру свело, — смеясь, отпирается Адам.

— А я просто Джордж Вашингтон, у всех свои изъяны.

— Кэйт просто университетский фотограф.

— Кэйт и Адам, звучит в принципе неплохо.

— Ты там провода грызла, когда они были под напряжением?

— Ты там женился, пока я тут хожу по краю обрыва!?

— Алекс, скажи мне, что ты всё ещё моя Алекс.

— Не уверена, — улыбаюсь я.

— Ты же не переуступила грань взрослой жизни?

— Ты так завуалировано о сексе со мной говоришь?

— Алекс!

— Нет, Эдвард, он… старой школы, — хихикаю я.

— Какой к черту Эдвард? И что это значит?

— Ты всё испортил, мог бы спросить, как папа Беллы.

— О чём это должно мне говорить?

— Во-о-от, — тяну я, — почти. Я — девственница, но скажи, если я буду… эм, не первой свежести, меня возьмут замуж?

— Алекс, какого хрена? — ворчит Адам, пока я заливаюсь смехом.

— Ну, мне нужно знать. Оценивать риски и издержки компании, составлять будущий капитал, всё в этом роде.

— Я убью тебя, а потом его.

— Ой. Мне, кажется, пора, — улыбаюсь я, — нужно разобраться, как двигаться дальше.

Скинув вызов, я давлюсь смехом и мысленно салютирую себе пять, потому что уверенна в симпатии Адама к Кэйт. Я слишком хорошо знаю своего брата, чтобы понимать, когда он просто отпирается, а когда совсем не просто. Всё проще некуда: если Адаму плевать, он никогда не будет отпираться или переводить тему, обычно он просто пожимал плечами и не брал в голову. Следом я быстро набираю сообщение: «Пригласи её куда-нибудь, она ничего, если не сука». Ответ приходит почти сразу: «Без детского сада знаю, и она не сука». Я права, она ему нравится. Что ж, у Адама все шансы хотя бы, потому что он — капитан, а девочки рано или поздно сдаются под натиском, тем более мой брат, не отшибленный идиот с мозгом в штанах.