У самого Шанса, конечно, был его товар, старые бумаги в кожаной сумке. Ди говорил, что надо лишь сделать вид, будто они тут, но теперь это был его собственный план, невысказанный, но выкованный в надежде план, и Шанс даже и не притворялся. Он не знал, где Ди, не видел никаких черных «мерседесов». Предполагал, что любые отклонения от согласованной схемы огорчат его друга, но знал также, что сейчас его время. Воображал торжество разума и путь к взаимопониманию.

И вот он по-прежнему стоит там, где обещал стоять, и между ним и Блэкстоуном от силы каких-то пятьдесят ярдов, и сердце бьется так громко, что за его стуком едва слышно море. Поблизости – какая-то строительная техника, экскаватор и небольшой смеситель для цемента, там идет ремонт стены, которая тянется вдоль пешеходной дорожки, чтобы защитить гуляющих от падения, и все это находится примерно посередине между Шансом и Блэкстоуном. Часть парковки занята оборудованием. Шанс остановился возле ресторана, но Блэкстоун притормозил дальше, к югу от техники, и странность в том… в том, что он все еще там, все еще стоит возле своей машины. Именно оттуда он должен начать движение навстречу, да только вот не начинает. Он что, ждет, когда Шанс подойдет к нему? Он вообще знает, что доктор тут? Шанс обдумывает, не помахать ли ему детективу, но, учитывая обстоятельства, это кажется абсурдным, поэтому он так и стоит с кожаной сумкой на плече и принадлежащим Ди ножом с обоюдоострым лезвием в кармане брюк, которые Ди оснастил такими же маленькими проволочными петельками, как у Карла, так что, когда и если Шанс полезет в карман за ножом, тот выскользнет свободно, но на самом деле он ничего подобного делать не намерен.

И вот, кажется, Блэкстоун замечает Шанса и идет вверх, в его сторону. И, наверно, этого оказывается достаточно – одного вида Блэкстоуна, который надвигается на него, как некий неотвратимый момент истины, потому что внезапно, возникая ниоткуда, происходит наистраннейшая вещь, и Шанс теряет самообладание. Оно просто берет и исчезает. Его сменяет боль в руке и вспотевшая задница. Возможно, он также не чувствует ног, но полной уверенности в этом нет. В соответствии с планом «А» ему следует оставаться на месте. В соответствии с планом «Б», его собственным планом, он должен в подходящий момент начать своевольничать, уйти с оговоренного места, встретиться с Блэкстоуном там, где нет никакой засады, чтобы детектив увидел, что все по правде и что начинаются честные переговоры. Для выполнения одного плана он должен довериться Ди. Для другого должен довериться себе самому и великому богу разума, что начинает вдруг казаться верой в пресуществление и воскресение мертвых, а Шанс потерял набожность вместе с самообладанием, а еще он ног под собой тоже не чует и поэтому внезапно покидает оговоренное место, но движется не навстречу Блэкстоуну, а в противоположном направлении и скоро оказывается на бетонной лестнице за рестораном, обдуваемый всеми ветрами. Ему приходит в голову, что он спасается бегством, но этого осознания недостаточно, чтобы замедлить шаг. Становится видна автостоянка к северу от ресторана, и он замечает вне парковочной зоны, очень близко к пешеходной дорожке черный «мерседес». Шанс предполагает, что это та же машина, которая была у мотеля, хотя наверняка этого никак не узнать. Окна машины сильно тонированы, она не близко, освещение плохое. Шанс не может разглядеть, кто внутри. Видит каких-то людей, которые идут мимо руин где-то в полумиле от него, но они слишком далеко, а между ним и ими – «мерседес». Даже если Ди где-то тут, Шанс не может его найти. Ветер поет в ушах. Небо драматически потемнело. Ему виден свет, исходящий из внутреннего помещения ресторана. Он стоит слишком низко, чтобы видеть расположившихся за столиками людей, но знает, что они там. Думает, не присоединиться ли к ним, но не совсем понимает, как это сделать. Ныряет обратно за ресторан, к лестнице, и вытаскивает мобильник только для того, чтобы обнаружить, что аккумулятор разрядился. Становится ясно: это глобальный заговор против него, а он сам сбился с пути. Слышит, как кто-то приближается к лестнице вроде бы со стороны стоянки. Чьи-то ботинки тяжело ступают по бетону, и Шанс воображает, будто это идут за ним. Он не ждет, чтобы проверить это, а бежит прочь от ресторана.

От него не ускользает абсурдность происходящего, но это никак не способствует поднятию духа. Шанс снова движется к югу мимо припаркованных у обочины машин и может теперь посмотреть со своей пешеходной дорожки назад, чтобы увидеть, как Блэкстоун остановился, не дойдя до строительной техники, возможно, потому, что Шанс вдруг исчез, но потом детектив видит, как доктор идет в его сторону, и тоже начинает движение, пусть и неспешно, и Шанс слегка удивляется тому, как далеко они друг от друга, какое большое расстояние он успел покрыть за столь короткое время, и задумывается, может ли его пробежка объяснить тот факт, что у него так сильно вспотели спина и лицо. В прежнем, довольно высоком темпе он устремляется под гору, мимо своего автомобиля, на дорожку к «Камере-обскуре», где, как предполагалось, они должны были пройти, а Блэкстоун только подходит к строительному оборудованию, так что их действительно сейчас будет всего двое… под открытым небом, как и представлялось Шансу, и есть в этом нечто такое, что его успокаивает, с чем он внутренне соглашается и начинает всесторонне рассматривать ситуацию, обдумывать ее… чтобы сказать себе: «Ладно, у меня на самом деле есть бумаги, которые этот мужик просил принести… так что у нас будет разговор… это действительно может сработать». Теперь он лучше видит Блэкстоуна, и это тоже помогает, потому что тот, на самом деле, не выглядит таким уж крупным и уж точно таким уж зловещим, он худее, чем помнилось Шансу, в брюках и спортивной куртке, голубая сорочка без галстука, верхняя пуговица расстегнута, несмотря на холод, черные волосы выглядят влажными и зачесаны назад, ветер теребит отвороты брюк, и каким-то странным образом Шанс почти жалеет его, пока не осознает, что у него за спиной едет машина, оборачивается через плечо и видит черный «мерседес». Тот теперь довольно близко, и свет падает под другим углом, и два мужчины сидят на переднем сиденье, и Шанс знает, что это та же машина, которая стояла с северной стороны ресторана, и знает, что эти люди здесь по его душу. Уверенность подкрепляется тем, что автомобиль и не проезжает мимо и не тормозит, хотя свободных мест полно, а продолжает ехать по парковке у края тротуара, который мало чем отличается от широкой обочины, определенно преследуя его, в то время как Блэкстоун приближается с другой стороны, и осознание обрушивается на него, как кирпич. Слепец видит будущее. «Мерседес» подождет, пока они с Блэкстоуном поравняются, что должно произойти, если они будут двигаться в нынешнем темпе, с северной стороны от стройтехники, совсем рядом с ней, а потом кто-нибудь… Блэкстоун… румын… возможно двое или трое вместе, заставят Шанса сесть в машину, и о том, что произойдет дальше, он даже думать не стал… только о том, что Ди был прав и что план «А», несомненно, лучший из двух, но Шанс уже довольно давно делает все, чтобы запороть схему окончательно, и Ди нигде не видно, и, может, его уже никогда больше не будет, и боль в руке, которую Шанс чувствовал раньше, снова возвращается, и воздуха вдруг начинает не хватать. В этот миг он видит во тьме кое-что еще… он видит ярко-желтый «старлайт», который появляется из-за поворота и движется к нему.