– Я больше думал о том, что мы надолго расстались и не скоро встретимся,– посмеялся Валентин.

– Напрасно дерзишь,– миролюбиво высказался Гринго,– сейчас речь о другом. Я полон мыслей, как приобрести участок рядом с твоим участком.

– У меня с арендой участка не возникло осложнений. Узнав, что ущелье не продаётся, я не хитрил, а арендовал один гектар земли на девяносто девять лет, высказав намерение открыть новую точку общепита.

– Аренда является скрытой формой покупки,– прокомментировал Гринго.– Не зря Насреддин собирался выучить ишака говорить по-человечески в течение двадцати пяти лет. Ты замахнулся на большее, застолбив участок на девяносто девять лет. Придётся воспользоваться умным советомвзять в аренду участок и построить по соседству конкурентное предприятие. Глядишь, через десяток лет изменятся законы и не мытьём, так катаньем, аренда перерастёт в собственность. Здесь есть о чём подумать.

– Все, к чему ты прикасаешься, портится.

– Не дерзи. Лучше поспеши,– последовала команда для повара,– и принеси самсу. Приготовь нам обед по своему усмотрению, а мы, в его ожидании, подумаем, как устроить наши дела.

– Не забудь о бутылке водки,– послышался голос одного из членов команды.

– У меня отсутствует лицензия на продажу спиртного, – предупредил Валентин.

– Мы догадывались, что у тебя не окажется горячительных напитков и кое-что припасли, – успокоил Гринго компанию.– Мне странно слышать о скудности твоего прейскуранта, но вольному воля. В моих заведениях, водка и коньяки дают существенную часть дохода.

Выслушав заявление, Валентин развернулся и начал медленно удаляться, прислушиваясь к жаркому разговору на топчане об устройстве новой торговой точки в ущелье. До сих пор, бойцы выглядели бессловесными, но мало кто усомнился бы в их немоте. Каждый из них, готов был на многое и только ждал своего часа, чтобы раскрыться и заявить о себе. Они считали, что в присутствии босса им лучше помолчать и говорить только при необходимости. Когда Гринго посчитал нужным услышать их мнение, они наперебой заговорили. Грубые слова, вклинившиеся в разговор, заставили Валентина ускорить шаги и убраться восвояси.

На кухне он, не торопясь, занялся приготовлением пищи. Выставив дежурные блюда, бывшие в наличии, можно было не спеша заняться гувырлаком. Вскоре бригада, полулёжа, обосновавшись вокруг сковородки, доедала оставшиеся куски мяса, обжаренные с луком. У Гринго возникло необъяснимое желание понаблюдать за Валентином и побеседовать с ним наедине. .. Жестом, остановив всполошившихся телохранителей, он спустился с настила и жестом показал, что стоит следовать за ним. Разминая плечи, как на тренировке, он пошёл к военной палатке. У распахнутого входа остановился и стал смотреть обыденное приготовление чая на газовой плите, не желая переступать порог.

– Как у тебя душно,– сказал он, держась за стойку.

– Приходится терпеть жару,– ответил Валентин.

– Ты бы мог приготовить чай на открытой местности, а не в палатке. Я люблю чай с дымком.

– Тогда нужно разводить костер,– отмахнулся Валентин,– мне проще приготовить чай на газовой плите.

– Поступай, как задумал,– согласился Гринго.

На самом деле его мало интересовала температура в палатке. Набор слов служил всего

лишь преамбулой для более серьезного разговора, ради которого он поднялся с топчана и пришел к палатке. Постояв с минуту в гнетущей тишине, он перешел к делу.

– Я давно слежу за тобой,– сказал он,– и не скрою, что многие твои поступки вызывают во мне положительные эмоции. Мне кажется, что излишние заботы сдавливают меня. Я бы от многого отказался, чтобы почувствовать свободу, которой достиг ты и к которой стремлюсь я.

– Так в чём дело? Бросай грязные дела, садись рядом на берегу горной речки и наслаждайся жизнью.

– Я бы рад, да грехи не пускают.

Валентин, как доктор, специализирующийся на пациентах с больной психикой, с состраданием посмотрел на Гринго. Он вспомнил Айболита, утверждающего, что причиной зверств злодеев является не внутреннее состояние, а болезни, которыми они болеют и которые следует лечить. Оставалось поставить диагноз и приступить к лечению. Осмотрев Гринго, Валентин определил, что стоящего перед ним больного поздно лечить, что практически он здоров и ему следует прописать нестандартное снадобье..

Гринго с позиции удачливого человека смотрел на Валентина, как на субъект, мало что смыслящий в жизни и не добившийся ничего. Он одним из первых сообразил, что страна, в период перехода от социализма к капитализму, переживает кризис и нестабильное время лучше всего подходит для личного обогащения. Он понимал, что при перераспределении благ и переделе собственности, когда отсутствуют чёткие правовые документы и когда всё дозволено и ничего нельзя, осуществляются самые чудовищные махинации. Через несколько лет делёж закончится. Тогда политики начнут доказывать свои права, а править станут те, кто сумел приобрести капитал. А сейчас самое время грабить и наживаться. Выглядеть злодеем стало почётно. Перед тобой открываются незримые двери. Твоими становятся самые красивые женщины, а их родители, прилагая усилия к дележу собственности, тоже стоят на твоей стороне.

– Я вижу в тебе здравомыслящего человека,– сказал Гринго,– и удивляюсь, что ты до сих пор не занялся серьезным делом. Не рассказывай мне байки, что тебя устраивает профессия повара на базарной площади.

– Вспомни историю. Многие великие люди древности,– ответил Валентин,– знали толк в кулинарии. Цари и султаны не видели ничего зазорного в увлечении поварским делом, нередко посвящая данному ремеслу многие годы.

– Ты причисляешь себя к знатным особам или в тебе течёт королевская кровь?

– Я – скромный человек,– ответил Валентин, с усилием подавляя желание сказать какую-нибудь колкость и не желая унизиться до препирательства.-Свою мать я считал королевой. Поэтому частичка королевской крови во мне есть.Подтверждением тому являются способности к музыке, а поварской труд способен высветить талант, данный при рождении.

– Время покажет,– согласился Гринго.– Мне тоже стоит задуматься о дальнейших шагах. Мощь и живучесть рекета вскоре уйдут в прошлое, срастаясь с правовой государственной машиной, а взяточники всегда будут в моде. До тех пор, пока неповоротливые чиновники, болтающие о деле и всеобщей значимости, заинтересованы в подачках, не следует терять время. Уже сейчас, отходя от силовых приёмов, мы осваиваем легальный бизнес.

– Не надоело?– спросил Валентин.

– Трудно отойти от дел. Бизнес затягивает.

– Бизнес затягивает, как болото, и из него нет выхода. К счастью, он не является главной составляющей жизни.– с издёвкой сказал Валентин.

Гринго поморщился, но не вспылил.

– От дел не уйдёшь, если даже захочешь,– продолжил Валентин.– Я человек дела и не мыслю себя без него.

– Лучше ничего не делать, чем осуществлять сомнительные дела.