«О каком уважении ты говоришь, скотина?» – подумал про себя Карсон, а вслух произнес:

– Конечно, Дьюк. Сделаешь все, как надо, получишь двести тысяч. Надеюсь, оружие у тебя уже есть?

– Обижаете, господин заказчик И винтовки, и пулеметы, и автомобили – теперь у «собак» есть все. Через какое-то время мы можем накрыть даже «голубых либеров»... Два дня назад эти бешеные твари прихватили моих разведчиков. Нам удалось найти только кровь – здоровую лужу крови.

Видимо, это произвело такое сильное впечатление на Дьюка, что он на минуту замолчал.

Молчал и Карсон. Флюиды, исходившие от молодого, манящего тела Мэнди, снова будоражили его, и Кит из последних сил держался, чтобы не соскользнуть в это безумие, так похожее на сладкий и желанный сон.

– Ты знаешь, – прервал он наконец затянувшееся молчание, – предводителем этой финансовой шайки «барсуков», их, так сказать, экономического филиала, выступает мальчишка.

– Мальчишка? – переспросил Лозмар. Он вспомнил: некоторые из его солдат упоминали о том, что во время стычек видели в седле мальчишку. Но тогда Дьюк не придал этому значения – есть мальчишка или нет, какая разница.

– Да, мальчишка. Совсем пацан не старше твой подружки. – Кит улыбнулся. – Я даже познакомился с ним. Его зовут Майк Баварски.

– Майк Баварски?! – воскликнул Лозмар и, подскочив, замер, словно его застиг столбняк.

– А... А почему это тебя так удивило? – удивился Карсон, испуганный странным поведением Лозмара.

– Я его знаю, сэр! Мы вместе работали на ферме у Нанта Каспара!

– Так вы приятели?

– Нет, – Дьюк скромно улыбнулся и сел на место, – мы не приятели, потому что я убил его сводную сестру.

– Убил? Зачем?

– Позабавился с ней и удавил. Эта сучка слишком долго меня дразнила.

Воспоминания об этом убийстве привели Дьюка в мечтательное состояние.

– А потом я сжег ферму и поубивал почти всех, кто там был, – добавил он. – Но Майку и Джо Беркуту удалось сбежать.

– Кто такой Беркут?

– О, это теперь мой самый знаменитый враг. После Моргана... Он самый уважаемый гиптуккер. Мне случалось стрелять в него два раза, и оба раза ему везло.

– А ты не боишься, что этот Беркут пристрелит тебя в городе? – Говоря это, Кит невольно огляделся, словно прикидывая крепость стен.

– Нет, не боюсь. Джо Беркут – человек слова, и он не станет переносить в город спор, начатый в долине.

– А ты? – поинтересовался Кит.

– А я не человек слова, – ухмыльнулся Лозмар.

– Слушай, а ты что, всегда возишь с собой эту девчонку? – снова спросил Кит. Он знал, что Лозмар не переносит, когда интересуются его подружкой, и сказал это намеренно, чтобы задеть его.

– Не трогай Мэнди, Карсон. Я ведь чувствую, что мысленно ты ее все время трахаешь.

– Это... Это неправда, – медленно произнес Кит, пытаясь осознать, начался ли у него снова бред или все происходит наяву.

– Я имею в виду, что ты все время на нее косишься, – холодно заметил Дьюк. – А мне это не нравится.

– Ну так держи ее в руках, чтобы она не задирала ноги выше головы!... Я не просил, чтобы ты тащил ее прямо сюда! – зло бросил Карсон.

– Но я ничего не могу запретить ей, приятель. – Лозмар неожиданно развел руками. – Она все время колется, и ей плевать на мои угрозы. Она командует мной.

«И мной», – подумалось Киту.

– И, что самое странное, – продолжал Дьюк, – она колет такие дозы, что любой другой давно бы протянул ноги. Любой другой, но только не она.

– Может, она феномен? – задумчиво произнес Кит.

– А что такое «феномен»?

– Феномен – это что-то необъяснимое.

– Да, – кивнул Дьюк. – Тогда ты сказал точно – она феномен.

Инженер-геолог Гуго Флангер вернулся с вертолетной прогулки по местам будущих угольных карьеров совершенно измотанный.

Из центрального офиса «Клаус Хольц компани» на него давили как никогда, требуя скорейшего размещения прибывавшего на Малибу оборудования. Пока что огромные контейнеры с землеройными установками скапливались в порту, и военные уже выказывали недовольство.

«Сделай все или умри», – неприятно пошутил во время сеанса связи сэр Чарлз Уотердринк. На что Флангер про себя пожелал ему загнуться самому. Работы и так было невпроворот, а вместо помощника-геолога на Малибу присылали каких-то убийц и интриганов.

В сопровождении двух телохранителей Гуго прошел через холл гостиницы и долго поднимался в лифте. По крайней мере, ему так показалось, поскольку очень хотелось поскорее упасть на кровать и несколько минут побыть в одиночестве.

– Во сколько вы пойдете ужинать, сэр? – уже у двери номера спросил один из охранников.

– Через два часа.

– Хорошо, сэр, через два часа мы постучим в дверь.

Подождав, когда Флангер закроется на замок, охранники пошли по своим делам. А Гуго, сбросив ботинки на ходу, рухнул на постель и, с трудом перевернувшись на спину, уставился на дорогую люстру.

Итак, дела шли своим чередом и Флангер честно выполнял свои обязательства по договору, однако у него не было уверенности, что старшие партнеры компании выполнят свои. Уж очень недружелюбно по отношению к Флангеру они были настроены.

И вообще, Гуго очень раздражал их менторский тон, и это в то время, когда они не спешили с решением самых насущных проблем.

Взять хотя бы оформление покупки земель под будущие угольные бассейны. Ведь дело было в каких-то десятках миллионов, однако старшие партнеры отмахивались от него, словно от назойливой мухи. Можно было подумать, что это не они рискуют многомиллиардной прибылью.

Неожиданно повернулась ручка двери, ведущей в номер Шмайссера, и тот предстал перед Гуго.

– Прошу прощения, сэр, я думал что вас еще нет...

– А если даже нет – чего тебе здесь нужно? – грубо спросил Флангер.

– Извините, сэр, – пробормотал Шмайссер, скрываясь за дверью.

«Вот еще сволочь, – подумалось Гуго. – Небось роется в моих вещах, когда я отсутствую... Хотя, может, на него так повлияла смерть напарника – ведь раньше он не был таким странным».

Флангер подумал, что и ночью Шмайссер может проникнуть в его номер и вообще, задушить его или – еще хуже – зарезать, как зарезали того парня в ванной.

Гуго вспомнил, как несколько дней не мог в ней мыться, после того как труп несчастного был растворен витаминами и слит в канализацию. И только, сильно напившись, он сумел поначалу принять душ, а уже потом перешел к полноценным водным процедурам.