600 человек. При основании Двадцать Первый сильно накачали людьми. И слава всем богам. После исчерпания людского ресурса велитов надо будет искать другие пути вербовки. Таки компания мне предстоит нешуточная. Хотелось бы не только сохранить основной боевой костяк, но и укрепить его. Но это потом. А пока займемся повышением уровня. Двенадцатый мой по счету ранг. Что же мне предлагают?

Особое внимание

Вы сами выбираете чьи воспоминания получите через навык Чужие Сны.

Век героев.

Увеличивает максимум подконтрольных героев на +5.

Единство

Позволяет раз в сутки брать одного из ваших героев под прямой контроль на срок до двадцати минут.

Секретные указания

Позволяет раз в месяц передать агенту, отправившемуся на миссию, образ из вашего сознания на 25 секунд.

Такой себе выбор, на самом деле. Жаль не предлагают снова навыка, который позволяет выходить в стратегию вне зависимости от кондиций тела и только смерть разлучит нас. Я бы выбрал. Теперь понимаю зачем нужна эту штука.

Что же сейчас? Возьму Особое Внимание. Попробую им шпионить и выяснять как дела у гарнизона Либаны.

Этим выбором закончился мой первый день в Утопье. На “город” я посмотрел только из стратегии и не сильно жалею об этом. Самое крупное здание — штаб Ножей. Рядом несколько похожих строенией. Просмоленная древесина, сваи вместо фундамента, пристани для лодок. Улиц здесь не было. Здания соединялись между собой деревянными мостками. Склады, еще раз склады, бараки контрабандистов и бар-трактир-публичный дом с названием “Гниль и Хмель”. А вокруг этого всего царила трясина. Тучи кровососущего гнуса носились над зарослями и заводями. Болотная мутная вода испускала под жарким солнцем душные испарения. Радовала глаз зелень и пестрые россыпи цветов, но гулять там не хотелось совершенно. Утопье — огромная вязкая лужа в болотистых началах притока великой реки Этар.

Но кроме Ножей да контрабандистов были здесь и другие обитатели. Их странные круглые гнезда, сплетенные из веток и коры жались друг к другу словно соты гигантского осиного улья. Сотни этих жилищ окружали штаб Ножей. Аристы — болотные нелюди. Серокожие или желтоватого оттенка, испачканные в болотной ряске, горбатые, с длинными руками и когтями. На лицах или скорее мордах — огромные желтые глаза. Нос заменяет дыра с клапаном. Безгубые рты полны мелких острых зубов. Аристы ловкие и легкие, отлично скачут по кочкам и плавают в болотной жиже. По слухам могут задерживать дыхание на минут десять.

Чуть дальше от воды и штаба Ножей в лесу у них “святые” места: древние камни, какие-то руины, колдовские поляны. Там живут ведьмы. Человеческие женщины, служащие в культе Неридии, которую как свою проматерь чтят Аристы. Кто-то из ведьм сами бежали на болота, но большая часть — похищенные дети. Те, в ком Аристы разглядели особый дар к темным чарам. Остальных пленников болотники продают контрабандистам, съедают или приносят в жертву Неридии. Именно такой ритуал мне когда-то показала Лав.

Жило в Утопье и около также множество монстров. Вся эта нечисть регулярно терроризировала Бьоров, Ваданов, Кринтар и Венелов. Это довольно интересно…Но пока надо было отдохнуть. Меня натурально срубило.

Когда проснулся, то у постели моей сидела Касс. Наверное, смотрела как я спал.

— Тот маг с четырьмя руками говорил со мной. — произнесла девушка.

— Тааак? И о чем же?

— Обещал всякое, если я останусь здесь.

— Вот идиот… — вздохнул я.

Настырность Мавлоу нравилась мне все меньше и меньше. Как бы он глупостей не натворил. Не хочется мне ссориться с Ножами из-за одного слишком чокнутого профессора. Но и опцию таки сдать ему гладиатрикс я не рассматриваю.

— Не отходи от меня. И надо будет с Сэзрой поговорить. Он то кажется вполне адекватным для чернокнижника-бандита.

Хотя преступники из Ножей весьма условные. С точки зрения Империи они, конечно, вне закона, а вот Багровый Круг вполне легальны. С точки зрения Круга и всех остальных магов — Ножи обычные коллеги, а то что зарабатывают контрабандой, грабежом и нелегальщиной — так каждый вертиться как может.

Самочувствие мое было относительно терпимым. В смысле терпимым относительно агонии, так что я решил не сидеть сложа руки. Вышел таки на свет божий. Душный и густой воздух болот встретил меня роем насекомых. Я попросил себе плащ, в который закутался несмотря на жару. Пришлось. Не хватало мне еще после клеща словить местную малярию.

Кое-как и поминая всех богов я дошагал до заведения “Гниль и Хмель”. Не самое приятное название. Едва ли способно привлечь клиентов за исключением Аристов. Однако конкурентов в округе не водилось, а монополисту многое дозволено.

Помещение трактира оказалось довольно просторным. Пожалуй, тут можно было бы разместить обычного состава когорту. Пованивало рыбой и чем-то скисшим, но терпимо. Кто-то даже развесил под низким потолком пахучие травы, дабы улучшить ситуацию с запахами. Сервис, понимаешь. Столов было много и все разные. Старые развалины, свежие и грубо сколоченные, а также несколько VIP мест с мебелью явно украденной из богатых домов северян. Именно за одним из таких сидела компания к которой я направился.

“Теперь все точно ощущается как фэнтези”. — подумалось мне.

Старый трактир посреди безлюдных земель, наполненный темными личностями. Ведьмы, герой-драконоборец с обожженным лицом, нелюди и измененные алхимией бойцы Ножей. Только Ган Тарион смотрелся нормально… Надо же, покрытый шрамами профессиональный убийца стал для меня мерилом нормы. Здорово живем.

Кроме мне знакомых Гана, Ренго и Луны за столом сидел высокий смуглый человек с татуировкой скрещенных кинжалов на шее, двое девушек не самого видимо тяжелого поведения, одна из которых обнимала Гана, а вторая сидела на коленях у Ренго, пожилая сухая северянка, увешанная костяными талисманами и трехглазый арист, покрытый ритуальными рисунками. Он заговорил первым. Голос хриплый, булькающий и смахивающий на лягушачье кваканье.

— Стой, пока живой у порога…

Ты ступил ногой

В наш святой покой!

Смерть тебе герой

Нас тут много!

Выдал он, потрясая двузубой вилкой, на которую была насажена рыбья голова. Ган поднялся, несмотря на повисшую у него на плечах девушку. Слова нелюдя ему явно не понравились.

— Тише-тише. — с улыбкой выдала пожилая северянка. — Это