– Именно. Эта женщина там. И она запирает дверь, потому что боится. После двух смертей здесь все боятся всех.

Он прижал Ангела к стене, надавив коленом в пах, заставив его вскрикнуть от боли, извлек из кармана какой-то гаджет и приложил его к электронному магнитному замку. Замигал сначала красный цвет. А потом зеленый. И дверь в хранилище, клацнув, открылась.

– Сюрприз, – громко объявил Юсуф и втолкнул что есть силы Ангела Майка внутрь.

Они вошли.

Кристина, работавшая за тем самым столом под софитом, на месте Гайкина, резко обернулась.

Катя увидела на столе включенный ноутбук, а рядом с ним на подставке ту самую статуэтку богини-кошки Бастет. Еще несколько маленьких фигурок ушебти, изображающих священных животных, стояли рядом на подставках.

– Что вам надо? Как вы попали сюда? – спросила Кристина.

– Вы же убедились, уважаемая, я могу открыть тут любую дверь и отключить каждую тревожную кнопку, – сказал Юсуф. – Но я охраняю этот музей, вот эту коллекцию. В том числе от воров.

– Да, конечно… извините за резкость, – Кристина под его взглядом как-то сразу осеклась. – Просто вы меня напугали… вы все… такая делегация… чему обязана?

– Что вы тут делаете? – спросила Катя.

– То же, что и Олег. Разбираю экспонаты. Заодно делаю видеозапись для нашего будущего музейного блога. Я давно хотела. Надо, чтобы было интересно, чтобы мы были открыты в своей работе. Интернет – это такие возможности… Теперь, когда его нет… когда Олег умер… я должна продолжить… и предать гласности, ради его памяти.

– Я вот думал, что поймал этого хмыреныша на краже, – оборвал ее Юсуф, кивая на Ангела, дергавшегося, зажимавшего травмированный пах.

Задолбыша – Катя вспомнила прозвище, данное Ангелу участковым Мироновым.

– Но он обвиняет в краже вас, уважаемая.

– Меня?

– Он видел, как вы заходили сюда, открывали дверь в отсутствие Гайкина.

Бледная, скорбная Кристина вспыхнула. И…

По ее отчаянному жесту – подняла обе руки, словно защищаясь от обвинений, и бессильно уронила…

По красным пятнам на щеках…

По взгляду…

Катя… да они все поняли – на этот раз попали в самую точку. Она не может даже притвориться сейчас…

Не в состоянии отрицать.

– Кристина, сядьте, пожалуйста, и успокойтесь, – Катя не выдержала. Этот допрос «третьей степени» с участием мафиози начал уже действовать ей на нервы. – И расскажите нам все.

Но Кристина не стала садиться и не хлопнулась в обморок. Она подошла к другому столу и сдернула с него льняной покров, что обычно стелили для работы с хрупкими артефактами.

– Вот, они все здесь, – она тыкала пальцем. – Они на месте. Я их вернула назад.

На столе три предмета – те самые: фигурка – ушебти – сидящей кошки, маленькая коробочка из слоновой кости и подвеска для бус в форме скарабея, катящего солнечный диск.

Катя не могла оторвать взгляд от этого скарабея, в свете софита он сверкал, переливался, как драгоценный камень.

– Я сначала хотела взять только ее, – Кристина указала на статуэтку богини Бастет. – Знаковая вещь коллекции, и скандал вышел бы громче. Но не смогла. Струсила. Бастет – символ материнства, она покровительница для каждой матери, а я… я беременна от Олега. Я все собиралась ему сказать, да духа не хватало.

Юсуф придирчиво осмотрел возвращенные лоты и кивнул – те самые, без обмана.

– Но почему? Зачем?! – воскликнула потрясенная Анфиса. – Я совсем уже ничего не понимаю. Для чего вы их украли?!

– Я хотела получить место куратора отдела личных коллекций, – тихо сказала Кристина. – То место, которое занимает старуха. Я думала, что после этой проверки Счетной палаты надо лишь подтолкнуть ситуацию в нужном направлении, устроить скандал. Кража предметов коллекции… Это чревато расследованием и новыми проверками, а в результате Викторию отправят в отставку, на пенсию. Ей давно уже пора! Моя семья… родители бы помогли мне получить место куратора после ее отставки. И мы бы… я и Олег остались здесь в музее и… музей был бы фактически наш… Я и он… Господи, я так его любила! Я хотела как лучше. Он тоже давно уже заслуживал повышения. И наш ребенок, я бы сказала ему… Мы бы поженились и работали бы тут с ним. А теперь все это ни к чему. Должность, музей… его нет со мной. И все это ни к чему… Я ничего больше не хочу. Мне ничего не стало нужно, потому что его нет. Вот, доделаю осмотр и опись коллекции и решу, как быть… рожать или не рожать.

– Тварь ты, – сказал Юсуф. – Хочешь, чтоб мы тебя, тварь, пожалели? Моя бы воля, я бы тебя удавил прямо здесь. Да вот свидетелей, жаль, полно. Против Виктории-ханум прах ты, пыль. Эти вещи принадлежали моему хозяину, а теперь по его воле принадлежат музею. А ты посмела… Овцой прикидываешься, вдовой скорбящей… А не ты ли убила Дарью, чтобы сделать этот твой скандал громче? Олег твой, небось, догадался обо всем, просек, кто у него под носом вещи мог выкрасть, кому это легче всего было, – тебе, тварь, ты тут вечно у него околачивалась с утра до ночи. И ты его прикончила, чтобы он никому о тебе не рассказал.

Катя напряженно ждала, что ответит Кристина. Она ждала той самой вспышки бешенства, ярости, которой они с Анфисой оказались свидетелями, когда из упаковочных ящиков явил себя миру стул наслаждений.

Но Кристина сняла очки, положила их на стол рядом с украденными и возвращенными лотами, закрыла лицо руками и зарыдала.

– Успокойтесь, пожалуйста, – сказала Катя, когда рыдания наполнили собой весь грандиозный зал хранилища. – Это ведь не вы убийца.

– Я не убивала их, – Кристина плакала. – Мне все равно, что со мной станет. Пусть я воровка. Но без него, без Олега, нет ничего… самой жизни теперь для меня нет.

– Мы с Анфисой никому не скажем, что это вы взяли вещи, – Катя не смотрела на Юсуфа, он пусть как хочет, – Ангел Майк если проговорится… да, нет, он не проговорится…

– Какой еще Ангел? – всхлипнула Кристина.

– Вот этот белобрысый, что, не похож? – Катя подошла к ней и обняла ее за плечи. – Распутывайте эту историю с кражей сами. И с Викторией тоже сами разбирайтесь, скажите ей, что вещи внезапно нашлись, что их просто куда-то в спешке переложили, когда распаковывали ящики. Что теперь все в целости.

– Мне все равно, что будет со мной. Без него мне ничего не надо, пусть меня арестуют.

– Успокойтесь, теперь, когда с этим мы все выяснили, ответьте на наши вопросы честно.

Кристина села на стул, обеими ладонями вытерла слезы. Потянулась к сумке-клатчу на подоконнике и достала пудреницу.

– Олег действительно никогда не говорил вам, что у него есть сестра? – спросила Катя.

– Нет, никогда.

– Накануне убийства у вас был конфликт с Дарьей Юдиной. Вы сказали неправду о том, что не ссорились с ней. Вас видела смотрительница зала Шумякова.